Ненадолго ее хватило — вскинув
голову, она с возмущением смотрит на меня.
— Я не понимаю, чего вы от меня
хотите, госпожа! Я всего лишь выполняю свои обязанности по
воспитанию Микеля.
Вот и крючок. Язык так часто
подводит, когда за ним не следишь.
— И это одна из причин, почему ты
здесь. Неужели тебе позволено называть своего господина по имени? —
по пятнам, скачущим по ее лицу, я понимаю, что такого права у нее
нет. — Хорошо, возможно, брат сам разрешил тебе. Тогда я ни в чем
не обвиняю тебя, — она облегченно выдыхает, а я злорадно продолжаю.
— Однако, полагаю, и своего позволения он тебе не давал…
— Мне давно это позволено, госпожа.
Молодой господин сам говорил, что ему неудобно, когда я обращаюсь к
нему по статусу.
— Но ведь он не давал тебе
позволения? — цепляясь к словам, я раскручиваю ее дальше, наблюдая
за поведением. — Ты узнала, что ему неудобно, и решила все за него.
Не так ли?
— Не так! — вскрикнув, она сразу же
берет себя в руки и говорит спокойнее. — Госпожа, что в этом
плохого? Я давно воспитываю молодого господина и не понимаю…
— Я помогу тебе понять, — придвигаясь
к краю дивана, склоняюсь к ней ближе и тихо продолжаю. — Позволь он
тебе — и ты была бы в своем праве. Но ты воспользовалась его мягким
характером и юным возрастом, разрешив себе звать его по имени, еще
и при посторонних. В силу возраста он не поправил тебя, и ты
решила, что можешь обращаться к нему, как пожелаешь. Ставить себя,
как равную ему, — возвращаясь на место, я выдыхаю и готовлюсь к
реакции. — А вы не равны.
Несколько мгновений проходят в
напряженном молчании. Сейчас все решится. Ее реакция скажет все за
нее. И именно так я выберу, как поступить дальше.
— Н-но, госпожа! Я всегда хорошо
выполняла свои обязанности! Вы не можете наказать меня за
проявление неуважения! Мне всегда удавалось трудиться так, чтобы
господин оставался доволен!
Вот и все. Тебе конец, Нина. Я нарою
на тебя столько грязи, что служанкой больше ни в один дом не
возьмут. Наказание, да? Что ты проворачиваешь за спиной Логана, м?
Так сильно переживаешь за себя. Ничего, я позволю тебе раскаяться,
когда прижму к стенке. Теперь потребность разбираться со второй
служанкой отпала. Очевидно, не уборкой они там занимались. Я бы
даже сказала, далеко не ей.
Отбрасывая все остальные вопросы, я
невинно улыбаюсь и хихикаю. Побелевшая и взволнованная, Нина в
непонимании смотрит на меня.