— Сперва нужно туда. - Даже голос
напрягать не нужно было, так тихо работала японская техника за
кормой лодки. Второв присмотрелся, кивнул Федору, а тот махнул
усатому бойцу, сидевшему на руле. Или на румпеле? В общем, тому,
кто рулил нашим мини-катером. Тот что-то тихо пробормотал себе в
расстегнутый китель, и ушедшая было вперед первая лодка тоже стала
менять курс, сбавляя скорость.
На берег я выскочил первым. Следом,
недовольно бурча, выбрались два бойца и помощник. Двигался он как
болотный кот — бесшумно и как-то хищно. Интересно, где такому учат?
Как бы то ни было, один конвойный быстро влез на берег по довольно
крутому склону, профессионально, так, чтобы за его спиной
оставались деревья повыше — так его с той стороны сложнее заметить.
Не поднимаясь в полный рост, замер и тоже шепнул что-то себе в
грудь. Присмотревшись, я увидел у второго прозрачную пластмассовую
пуговку в ухе — наушник. Наверняка, такие были у каждого из них.
Федор осматривался дольше, но наконец кивнул старику, и тот тоже
вылез на берег.
— Что тут, Дима? - негромко спросил
он, но что-то в голосе выдавало волнение и азарт.
— За наводку отдариться надо, я
обещал, - проговорил я, не особо рассчитывая на понимание. Потому
что и сам не сильно понимал, что нужно делать. До сих пор я
«отпускал души», как сказал ключник во сне, исключительно
физическими, реальными действиями. Спалить кого-нибудь, например,
или в землю закопать. А тут кого жечь-хоронить? Приснившийся пень?
Рядом со мной второй боец расчехлял какой-то замысловатого вида
металлоискатель. Что это за прибор, я понял только после того, как
он прицепил к штанге катушку, и то без уверенности. Конструкция
крепилась к туловищу заплечными ремнями и обвязкой, в руках было
что-то вроде руля от мотороллера, только ручки торчали вертикально.
Между ними располагался экран с кучей кнопок. Ко всей этой городьбе
была приделана штанга, составная, из трех подвижных блоков,
соединенных какими-то проводами и тонкими армированными шлангами.
Глядя сбоку, бойца можно было принять за маленький экскаватор или
кран со сложенной стрелой, и лишь с монтажом поисковой катушки он
стал больше походить на сапера.
Я тем временем добрался до пня и
взялся за ту ровную ветку, что привлекла внимание еще на воде. Это
была рукоятка чекана, вбитого в пень. Покрытая лишайником и
какими-то наростами, где-то черная, где-то желто-зелено-серая,
ничуть не похожая на гладкое, отполированное намозоленными руками
дерево, но это была именно она. Как ей удалось просто сохраниться
на открытом воздухе, под снегом, дождем, солнцем и ветрами почти
пять веков — я не знал. Жало и обух клевца почти срослись с пнем,
совершенно не отличаясь по цвету и фактуре. Я обернулся к парню,
одному из тех, что выгрузили и стали тут же раскладывать здоровый
ящик с инструментами: