— Чисто, Федор Михалыч, - доложил
один из военно-научных сотрудников, что водил перед пнем
штуковиной, похожей на сдвоенный локатор, - ни заразы, ни
излучений, ничего.
Помощник махнул — и Витек-сапер
осторожно приблизился к вставшей на попа гигантской пустой коряге и
принялся водить из стороны в сторону катушкой, временами замирая и
прислушиваясь, видимо, к сигналам в его забавных белых наушниках.
Кто только догадался приделать светлую глянцевую деталь к
поисковому прибору?
— Федор Михалыч, есть сигналы! Тут
пять продолговатых предметов одинакового размера, и в них в каждом
- устойчивый сигнал благородных металлов!, - звонко доложил
лягушонок, стянув «уши» на шею. На меня он посмотрел, как житель
далекой глубинки на впервые увиденную Спасскую башню, с каким-то
торжественным изумлением. В это время мне сзади прилетело два
одновременных хлопка по плечам, да таких, что только голова
дернулась. У стариков руки были, как я помнил, жесткие. И сил явно
было не занимать. От этой мысли родился протяжный, прерывистый
вдох.
Сундуки извлекли с превеликой
заботой и осторожностью. Выкапывали чуть ли не вручную, ладонями, а
поднимали, подведя под каждый специальную подушку, куда
подкачивался воздух. В надутом виде напоминало спасательный плот,
ярко-желтый, хоть и чуть запачкавшийся при установке. Борта
«плотов» туго, но бережно сжали ящики. К специальным «ушкам» по
углам прицепили тросы и вытянули лебедкой. Она заодно сообщила, что
весил каждый чуть больше центнера.
— Пять сундуков окованных
семипудовых, - тихо и торжестенно проговорил Второв, стоявший рядом
со мной, как будто цитировал какие-то древние источники. В грамотке
про вес ни слова не было, я помнил точно. Значит, по ней выяснили
только локацию, а про содержание и прочие массо-габаритные
характеристики было где-то еще, о чем всяким нечаянным гражданам,
вроде меня, знать было необязательно.
— Толя, два шага назад, - раздался
голос Александра Васильевича, да такой, что назад шагнул даже я,
хотя твердо знал, что зовут меня точно не Толей. Таким голосом
только костыли в шпалы забивать, пожалуй.
— Александр Васильевич, но надо же
вскрыть, посмотреть!, - протянул банкир, отскочивший от сундука, к
которому подбирался с раздобытым где-то топором.
— Сунешься — я тебя сам вскрою. И
посмотрю, - голос Суворова был равнодушно-тусклым, мрачным и
спокойным, как лунный свет. И страшным, как если бы на этот свет я
смотрел, лежа живым в могиле. Не вздрогнули от него на поляне,
пожалуй, только Второв и пятеро тигров из команды товарища
директора.