И теперь оба завывающих чада висли на мне и Второве, которого я,
и, пожалуй, не только я, впервые видели совершенно растерянным.
Задача «папа, пришей ей руку, ты же всё можешь» повергла мощного
старика в неожиданное и явно непривычное для него состояние
беспомощности. Он наверняка мог бы купить всю месячную продукцию
куклоизготовительного завода, как и сам завод, но чтоб пришить, да
пластмассу, да ещё именно этой кукле? Я понял, что надо
действовать, пока он не решил пришить кого-то другого:
– Михаил Иванович, случай, несомненно,
сложный. Вы позволите ассистировать Вам, как светилу? - деликатно,
но настойчиво произнес я, надеясь, что вчерашние посиделки в стиле
Преображенского еще свежи в его памяти. И не ошибся.
– Непременно, доктор Волков! Зина! Тьфу ты! Федор!! В смотровую
ее, мгновенно! Мне и доктору – халаты! И никого не пускать!, – я аж
рот разинул. Вот это реакция. Даже какие-то нотки великолепного
Евстигнеева в его голосе прозвучали.
–Папа, я хочу давать наркоз, как Аня!, –
чуть не испортила всё Маша.
– Никак нельзя,
солнышко! Сложнейший случай, сама слышала. Полагаю, задет нерв!, –
глядя на него несколько секунд назад, в этом не было ни малейших
сомнений, – Понадобится рентген, а это очень опасное, губительное
излучение. Подождите исхода операции с мамами в приемной... То есть
на верхней палубе. И верьте в лучшее!, – куда там с грыжей
оскароносцам последних лет?! Вот она, старая школа! На последних
словах он даже подбородком дёрнул, как штабс-капитан Овечкин, и
устремился к медблоку. Клянусь, я на секунду как наяву увидел за
его прямой спиной развевающиеся белые крылья врачебного халата. Мы
с Федором, нацепив одинаковые состредоточенно-напряженные лица,
рванули следом.
В операционной всё было
по-прежнему: светло, чисто, каждая вещь на своем месте. Второв
бережно положил на стол куклу и ее правую руку, отломанную довольно
ровно почти посередине плечевой кости, или что там у них,
пластмассовых? Между локтевым и плечевым суставом, короче. И
хихикнул, чем поразил снова:
– А ловко
придумано, Дима! Молодец! Сейчас мы тут переждем часик-другой, а в
Твери нам привезут такую же куклу, - он только что руки не потирал
на радостях.
– Была бы охота
морочиться. Тут дел на десять минут, – ответил я с уверенностью
отца, который не всегда мог рассчитывать, что купит все в ближайшем
порту, поэтому вынужденно развивал смекалку.