Наверное, он думал, что я разревусь и попрошу прощения. Я бы так
и сделала, если бы не мама… Если бы отец привел Бранду чуть позже,
через месяц или два, мое негодование было бы куда слабее.
Я развернулась на каблучках, поправила сползшую набок вуаль и с
прямой спиной покинула роскошно обставленную комнату. Прошла по
мраморным полам, случайно зацепила носком сапога край дорогущего
пушистого ковра, привезенного дядей с какого-то пафосного аукциона
в прошлом году. Мазнула взглядом по картинам в позолоченных рамах,
по бархатным тяжелым шторам и обитым темной кожей стульям.
Уходя, я оставляла свое наследство папеньке и его новой будущей
жене – девушке, чьи молодость и жизнь могли закончиться под забором
работного дома, если бы не помощь нашей семьи.
Решимости мне было не занимать до тех пор, пока я не толкнула
дубовую дверь и не оказалась на улице. В ту же секунду ветер
швырнул мне в лицо горсть холодных капель, заставив поежиться от
холода. Ароматы дорогих духов гостей, которыми пропитался сегодня
весь дом, сменились запахом прелых листьев и гнилых яблок.
Осень в Лондон пришла уже давно, но я еще никогда не гуляла по
темным улицам в легких сапожках и одном только платье. Не захватила
даже рукавичек!
Дверь за спиной захлопнулась от сквозняка. Я вздрогнула и
обернулась. Взглядом нашла окна гостиной, но из-за плотного тюля не
могла разглядеть лица гостей. Слышала только плач старух и тоскливо
ноющую скрипку.
Вероятно, в этот вечер я не осознавала, что делаю, по причине
того, что еще не отошла от смерти мамы. Всего четыре дня назад меня
огорошили известием о том, что она не справилась с хворью, потом я
была занята организацией похорон, а сегодня самими похоронами. Этим
вечером, в момент, когда я проводила последнего скорбящего в
гостиную, где стоял гроб, отец должен был вернуться домой с
тетушкой Одрой, которая не могла передвигаться самостоятельно.
А вместо тетушки он привез Бранду.
Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. Промозглый ветер
почти заставил меня одуматься и вернуться в теплый дом, к камину и
горячей еде, но усилием воли я переборола себя и спустилась по
мокрым ступенькам. Под ногами хлюпнула лужа и окатила низ моего
платья грязными каплями. Я расстроенно поджала губы, еще выше
подняла подбородок и больше не оглядывалась, пока не вышла за
ворота.