мя, прозвучавшее с вопросительной
интонацией устами смуглой девицы, вызвало у Эранора улыбку, простую
и даже добрую, а не его обычные ухмылки или того хуже,
оскал.
— А вы тогда
зовите меня просто Грейс.
Такому
разрешению принц был очень рад. Раздражали его все эти «Милорд",
"Ваше Высочество", "Мой принц» и так далее.
Эранор надел
камзол, аккуратно поправляя воротник, и направился к выходу из
покоев, провожая и принцессу.
— Эй, я тоже
хочу! — обернулась кошка, сидящая у окна, топая массивной лапой по
полу, — вы там пьёте, танцуете и едите, а я сижу в четырех стенах
этих душных покоев!
— Меня и так
уже варваром сочли, а представь, что будет, если я вернусь
с принцессой и огромной кошкой? — Эранор уже открыл дверь, чтобы
выпустить Грейс, при этом смотрел он на Хауфо.
— Тогда
принеси мне выпить!
— Да у
Эритреи вина не хватит, чтобы утолить твою жажду. Пьянь! — Эранор
снова вытолкнул принцессу, но на этот раз из покоев, и закрыл дверь
прежде, чём разъярённая Хауфо сиганула в прыжке и врезалась в неё,
царапая поверхность, и шипя . К счастью, крепкое южное дерево
выдержало атаку.
— А божественные звери пьют? — конечно,
Грейс слышала о таких животных, но никогда и помыслить не могла,
что увидит воочию, тем более, снежную кошку.
— Про других
не знаю, но эта напивается до белочек.
— Милые у вас
отношения. Впрочем, коты всегда себе на уме. А уж кошечки! А как вы
с ней встретились?
— Я нашел её
совсем котёнком в дремучих северных лесах, рядом с мертвой матерью
и другими котятами, когда мне было четырнадцать. Отогрел и
выкормил, за это она осталась со мной.
Это было
приятное воспоминание, если не брать во внимание причину, почему он
вообще оказался в лесу во время снегопада. Хауфо было три дня от
роду, у нее тогда еще даже глаза не открылись, и первого, кого она
увидела, был юный Эранор, наверное, поэтому она и осталась с ним,
даже когда память всех предков пробудилась в кошке. Принц бы не
назвал их отношения милыми, они скорее забавные, но это в спокойные
времена, а так они глотки готовы драть друг за друга. Хауфо ведь
была единственной, кем Эранор дорожил по-настоящему.
— И так, у
меня есть пара вариантов сделать так, чтобы ваш отец принял
новыеобстоятельства, — они шли, держась за
руки, будет странно, если вернутся отстранёнными. Это может вызвать
еще большее недопонимание, и уж лучше пусть народ считает принцессу
опороченной, а принца