Хауфо
рванула к воде первой. Она кусала шелестящие теплые волны,
зачерпывая их пастью, Грейс покачала головой с улыбкой, а после
обратилась к принцу.
— Не
стесняйтесь, ступайте за ней! А лучше всего, если вы разуетесь… —
склонившись к ногам Эранора, Грейс присела на корточки и взялась за
ремни его сандалий, довольно умело расстёгивает одну, потом
вторую.
— Вы чего?…
— Эранор чуть шаг назад не сделал. Женщины с него обувь снимали в
двух случаях: если это служанки или если это жрицы любви. Но лучше
Грейс об этом не знать, иначе наступил бы культурный
шок.
На Юге
сандалии — обычное дело. Другой вопрос, что самому их редко удается
надеть или снять, а вот с подмогой — вполне. В любом случае,
неловкости удалось избежать.
— Песок
приятный и теплый, когда по нему ступает босая нога.
Сейчас их разговор, а точнее, цель Грейс, будто отступила на второй
план, когда она увидела взгляд Эранора на морскую гладь. В конце
концов, он и правда, ничего ей не должен, а то, что сделал, уже —
немало.
— Ступайте!
– она мягко подтолкнула принца в спину в направлении
двери.
— Ну, уж нет, — Эранор затормозил и
перехватил руку девушки чуть выше запястья и повёл Грейс за собой в
сторону двери, за которой Хауфо весело прыгала по
волнам.
— Я один не пойду.
— Нет, нет, мне нельзя…— рассеянно
пролепетала она, пока дверь за их с Эранором спинами не закрылась,
отрезая путь к отступлению в тенистый зеленый сад.
— У меня смуглая кожа, а на солнце,
вблизи воды, я загорю еще больше, — королева всегда твердила, что
мраморная кожа на Юге — показатель красоты и величия. А вот
смуглая, наоборот, свойственна лишь рабыням, выполняющим грязную
работу. Принцесса Грейс не считалась красавицей именно потому, что
унаследовала такую склонность к загару от отца.
— Я думаю, это глупая причина лишать
себя удовольствия, — Эранор пожал плечами, — что-то из той же
сказки, как «у Его Высочества не должно быть шрамов, принц должен»
и бла-бла-бла, — когда Эранор цитировал свою няню, то специально
изменил свой голос наподобие старческого ворчливого. Его мать
умерла, когда ему было четыре. Так что она не успела сказать всего
этого, эти тяготы пали на плечи няни, а Эранор получил свой первый
шрам в 10 лет, когда полез к кухаркам. Тогда он себе чуть пальцы не
отрезал, было очень больно, а кухарок чудом не казнили, но это не
помешало Эранору научиться свежевать дичь и, впоследствии, вкусно
готовить.