- Так…, -
Пушкин многозначительно повысил голос, привлекая внимание и купца,
и младшего брата. - Компаньоны, это победа! Невероятная,
неоспоримая победа, но главное сражение впереди.
Поэтому…
Рукавшников и Пушкин-младший напряглись.
- Лев,
Прохор, э-э-э как тебя по батюшке?
У купца
аж глаза от удивления на лоб вылезли. Естественно, не привык, чтобы
его господа с отчеством величали. Полным именем сейчас только
торговцем с большими капиталами прозывали, а остальных просто по
именам. Словом, поэт оказывал Пушкину большое уважение.
- Я… я…
это…, - от сильного волнения он не сразу смог назвать свое
отчество. - Филимоном батюшку звали. Значит-ца, получается Прохор
Филимонович Рукавишников.
- Лев
Сергеевич и Прохор Филимонович, - внушительно и абсолютно серьезно
произнес Пушкин, скрывая улыбку про себя. Купец при этом
приосанился, став даже немного выше, чем есть на самом деле. -
Ставлю новую задачу. Мы ведь хотим еще заработать много денег? -
оба синхронно кивнули, выражая при этом полную готовность броситься
хоть с крыши, хоть в колодец. - Значит, хотим. Отлично! Тогда, ты,
Лев, срочно готовь новый тираж еще тысяч на пятьдесят и организуй
его продажу по соседним городам. Ты, Прохор, занимайся следующим
номером. С тебя новости, слухи. И я тебе с этим подмогну, есть у
меня еще задумки. А теперь ни грех и по стаканчику винца за это
опрокинуть, а?
Рукавишников тут же громко сглотнул слюну.
Чувствовалось, по жадному взгляду, что выпить он не
дурак.
- А чего
же по стаканчику-то? Дело-то ведь большое, - растерянно пробормотал
он. - Может и поболе…
***
Санкт-Петербург, Зимний
дворец
Малый кабинет в Зимнем дворце оттого
и назывался малым, что в нем было особо не развернуться. Чуть
больше десяти шагов в длину и в половину меньше этого расстояния в
ширину. Большую часть свободного места занимали письменный стол с
тремя стульями, кушетка и софа. Сужая комнату, со стен глядели
большие картины в массивных золоченых рамах. Несмотря на все это
императору здесь особенно нравилось, оттого и предпочитал проводить
в малом кабинете большую часть своего времени.
- А как там поживает ваш
вольнодумец, Александр Христофорович? – вот и сейчас он медленно
прохаживался по кабинету, скользя взглядом по картинам. У стола
примостился на стуле граф Бенкендорф, глава