. Это тем более важно сделать, что в письмах «позднего» Обручева нет ни тени симпатии к республиканскому строю, ни намека на отрицание монархии, ни следа сомнения в целесообразности владения той же Польшей.
На недостоверность слов Слепцова одной из первых в отечественной историографии совершенно верно указала Н. Н. Новикова. Так как с 7 мая 1860 года по 30 октября 1861 года Н. Н. Обручев находился в заграничной командировке, он «…не мог принимать практического участия в создании, издании и распространении номеров „Великорусса“, выходившего с июля по октябрь 1861 года в Петербурге, и не мог являться реальным членом Комитета „Великорусса“»>220.
В деле л. – гв. Измайловского полка поручика В. А. Обручева – двоюродного брата Николая Николаевича, действительно связанного с «Великоруссом», нет упоминания о полковнике Обручеве (Особое присутствие Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях и противозаконных сообществах), как, впрочем, и в следствии по «Великоруссу». Но слухи все же ходили, отражением их является информация, полученная III отделением в результате перлюстрации письма неизвестного отправителя от 7 декабря 1861 года: «Третьего дня получено в Сенат новое повеление судить полковника Обручева (генерального штаба, бывшего редактора „Военного сборника“) и двух других офицеров Генерального штаба за распространение последних известных тебе (адресату. – О. А.) публикаций. Хорошо, что по крайней мере не военным судом»>221. Тон письма указывает на антиправительственный по настроению источник. Естественно, это порождало настороженное отношение к Обручеву со стороны консерваторов, тем более что во время своего пребывания в Лондоне в мае – августе 1861 года Обручев вступал в контакты с Герценом и Огаревым. Сохранилось свидетельство (единственное!) о том, что Обручев принимал участие в написании для «Колокола» брошюры «Что нужно народу?»>222. Я. З. Черняк в своей статье, также весьма критически рассматривая данные Лемке, называет этот поступок Обручева сначала «вполне возможным»>223, так как других доказательств нет, а потом говорит о нем как о доказанном факте>224.
По возвращении в Петербург Обручев продолжил контакты с Чернышевским и Добролюбовым во время следствия по делу своего двоюродного брата. Вместе с Некрасовым и Чернышевским он подписал некролог Добролюбова. Из перечисленных фактов Н. Н. Новикова делает вывод о возможной причастности Н. Н. Обручева к комитету «Великорусса» и «Земле и воле»