– Он рыцарь!
– Он наёмный рыцарь, который ушёл туда, где больше
платят, – не согласилась леди Первого Огня. – Мне
пришлось придумывать план. Кто знал, что Элиас вконец откажется и
пожелает лечь под плаху, нежели жениться на тебе?
– Я бы его убедила!
– Ха! После того как подставила столь подло? –
истерично хохотнула чёрная колдунья. – Любой мужчина в здравом
уме полез бы в удавку.
– Но он ведь не полез.
– Да, но и мои чары на него не подействовали. И это меня
удручает, – зло выдохнула мама Ситэлии. – А теперь
заткнись и стой молча.
Вновь занеся руки над ритуальным столом, колдунья описала круг и
нырнула пальцами в распростёртые взору внутренности курицы. Тихое
завывание зазвучало зловещим шёпотом в комнате, гортанный
замогильный голос вторил колдунье – она с закрытыми глазами напела
страшное заклинание над принесённой жертвой.
Громкий крик, куриное сердце очутилось в ловких, тоненьких
скрюченных пальцах колдуньи и было тотчас раздавлено, словно кусок
склизкого желе.
Секунда-другая, и магия успокоилась. Ритуал был завершён.
Колдунья открыла глаза и посмотрела на дочь невидящим взором.
– Неужели ты убила служанку?
– Нет, я лишь сломала ей зуб.
– А плата? – изумилась дочь, внимательно наблюдая за
каждым действием матери.
– Ничего серьёзного.
Вопреки сказанному, колдунья обхватила мизинец одной рукой, и
тотчас в комнате раздался хруст и приглушённый стон.
Ситэлия в омерзении покинула ритуальную комнату, зарекаясь
больше никогда не посещать мать во время колдовских сеансов. Всему
виной услышанные новости об одном снежном рыцаре, который вопреки
её воле привёз себе супругу из соседнего Огня. Невероятные известия
и слухи прислуги настолько её ошеломили, что она, забыв об
осторожности, начала поиски матери. А услышав характерные звуки в
родительской спальне, заглянула, чтобы убедиться наверняка. Но в
очередной раз там оказалась какая-то новая женщина. Ситэлия
разочарованно стиснула кулаки и поспешила прочь, желая забыть
увиденное.
Не так она себе представляла жизнь в замке лорда, не этого она
ждала от роскошной жизни, о которой всегда мечтала, будучи простой
дочерью трактирщика.
И вот сейчас, выйдя через потайной ход в светлый коридор, где
горело с полдюжины факелов, она услышала громкие жалобные всхлипы и
отборную ругань.
– Фуб, мой фуб! – стонала девица за дверью
впереди.