Проснулся я на следующий день через
несколько часов после рассвета. Большая часть рудокопов давно
бодрствовала, ведь на первую смену в шахту отправлялись рано утром.
Теперь у меня было достаточно сил, чтобы осмотреться и освоиться на
новом месте. Мой долг – предупредить остальных заключённых о
готовящемся создании магического барьера. Но кто мне поверит? Маги
здесь так и не появлялись – им нечего было делать в замке. Когда
они будут ставить барьер, то займут позиции где-то по периметру
предполагаемого купола, скорее всего на возвышенностях.
Судя по всему, о барьере не был
предупреждён никто. Если бы стражники знали о нём, они бы уже
бросили всё и убрались подальше, оставив колонию в анархии.
Выходит, королевское распоряжение обрекало на заключение не только
каторжников, но и их надсмотрщиков. Только смогут ли они
контролировать ситуацию в новых условиях? С другой стороны, это
было не важно, ведь шахтёрам нужно чем-то питаться, а значит, они
будут готовы менять руду на еду. Печальная перспектива. Быть может,
лагерь не собирались закрывать куполом, а должны были огородить
лишь окрестности шахты. Тогда каторжники будут в ней заперты, будет
даже негде жить. В любом случае, надсмотрщики явно ни о чём не
подозревали. Это было наше преимущество – нужно распространять
известие только среди рудокопов. Времени было мало, я не знал,
сколько потребуется магам на последние приготовления. Если слова
Гербранта были правдивы, то главный паладин не собирался тянуть с
исполнением приказа.
Я стал рассказывать заключённым о
барьере. Сначала мне не верили, крутя пальцем у виска, однако слухи
поползли быстро. Кто-то из прибывших вместе со мной подтвердил, что
в город приехала группа магов. Довольно скоро весь лагерь шептался
о необходимости что-то делать – перспектива вечного рабства никого
не прельщала. Люди и так были на грани кипения, так что эта новость
стала последней каплей. Однако для восстания был необходим
лидер.
Подходящий человек нашёлся – самый
удачливый и известный из бойцов на арене по имени Гомез. Говорят,
раньше он был атаманом банды, которая поставила на уши половину
Миртаны. Дерзкий и бесстрашный Гомез со своей шайкой совершал
налёты на деревни и даже иногда грабил окрестности городов. Но, что
ожидаемо, в конце концов, его поймали и вместе с ещё несколькими
подельниками доставили в рудники. От виселицы его спасло лишь
особое распоряжение короля, согласно которому почти во всех
случаях, кроме самых тяжких, смертную казнь заменили пожизненной
каторгой. Если бы не война с орками, он был бы уже покойником.
Большинство в колонии могли похвастаться похожими историями:
грабёж, воровство, изнасилование, убийство, дезертирство. Я и Диего
были скорее исключением из правил. Хотя, по сути нас тоже взяли за
воровство, и если не вдаваться в мотивы, то мы были не лучше
других. Некоторых людей на скользкую дорожку толкнула нищета и
беззаконие, царившие в государстве, и усугубившиеся затяжной войной
и нескончаемыми поборами. Но, суд это не волновало.