– Как ты? – спросил я.
– Так, словно сижу избитый в вонючей
жиже в глубине тёмной пещеры, набитой тварями, только и думающими,
как меня сожрать, – усмехнулся он в ответ, размозжив кулаком
очередную личинку. Похоже, он не терял чувства юмора в любой
ситуации.
– Идти сможешь?
– Чтобы убраться отсюда подальше, я и
не такое смогу!
И он был прав, сейчас мне тоже больше
всего хотелось выйти на поверхность, лечь и забыться. Я протянул
ему руку и помог подняться.
– Спасибо. Кстати, меня зовут Горн, –
сказал громила.
Мы покинули шахту, лишь уничтожив
последние яйца ползунов и убедившись, что поблизости больше нет
взрослых особей. Победу отмечали в Новом лагере, который весь был
поставлен на уши. Рисовый шнапс и трофейные вина лились рекой. Я не
помню, чтобы когда-то ещё участвовал в празднике такого масштаба.
Шахту торжественно окрестили «свободной». О раненых позаботились
маги воды и почти все из них смогли участвовать в торжестве.
Погибшим отдали должные почести, Ли произнёс торжественную речь и
тела предали огню. Для колонии это была большая редкость и честь,
обычно трупы бросали в реку или вовсе оставляли на съедение диким
зверям. Как правило, никому не было дела до ещё одного бедняги,
окончившего свой путь. Расходовать землю под кладбища было
расточительно, и вообще не очень приветствовалось на острове, а для
погребального костра требовалось много дерева, которое было слишком
ценным ресурсом, чтобы тратить его на похороны каторжников.
Все участники экспедиции получили
свое вознаграждение, которое из-за большого количества погибших
оказалось значительно больше, чем мы рассчитывали. Я получил свою
долю почти в полторы тысячи кусков руды. Это были огромные деньги
для колонии. Для сравнения, за на них можно было выменять около
сотни качественных волчьих шкур. А это, согласитесь, немало.
Столько волков вряд ли даже сыщется в окрестных лесах. Ещё можно
было купить десяток мечей, таких как был у меня. Правда,
эксклюзивные товары из внешнего мира были очень дороги, и их можно
было себе позволить не так уж много.
Во время праздника я ближе
познакомился с Горном. В отличие от меня, он оказался не прочь
хорошенько выпить, но создавалось впечатление, что споить этого
здоровяка попросту невозможно. Несколько наёмников пытались его
перепить, и, в результате, они лежали под столом, пьяные в стельку,
а Горн продолжал веселиться, как ни в чём не бывало, разве что
количество пошлых шуток увеличилось. Несмотря на простую и
грубоватую манеру общения, этот парень мне сразу понравился:
искренность и честность выделяли его среди других каторжан. Было не
сложно представить, что он мог вляпаться в какую-нибудь
сомнительную авантюру и заслужить приговор в колонию. Возможно,
когда-нибудь он расскажет свою историю, но тогда было не время для
подобных расспросов. Я подошел к Горну после того, как очередной
его соперник в алкогольном поединке скатился под стол.