Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 4: Поверх методологических границ - страница 57

Одновременно с индивидуальными показателями эффективности в рамках модели оценивается эффективность системы в целом – величина E. Принципиально, она интерпретируется в том же содержательном ключе, что и величины x_>i : как продуктивность. Ресурс системы в целом представляет собой сумму ресурсов отдельных акторов:

На данном этапе индивидуальные значения эффективности x_>i задаются нами экзогенно и не меняются во времени. Для определенности скажем, что для трех акторов выбраны значения 0,2, 1 и 1,8 (первый актор неэффективен, третий эффективен, второй способен произвести «на выходе» тот же объем благ, который получен им на «входе»29). В то же время, системная эффективность (1) рассчитывается эндогенно, может меняться во времени и в общем случае не представляет собой среднее индивидуальных значений эффективности (в данном примере 1). Это связано с двумя принципиальными характеристиками модели.

Во‐первых, поступающий в систему ресурс почти всегда распределяется между акторами не поровну (правила распределения будут подробно охарактеризованы ниже). Соответственно, если большую часть ресурса получит эффективный актор, то и системная эффективность будет выше единицы. Например, из общего ресурса R_>t=1000 актор с эффективностью 0,2 получает 200, актор с эффективностью 1 получат 300 и актор с эффективностью 1,8 получает 500. Перемножив соответствующие индивидуальные ресурсы на личные «КПД», получим величины произведенного в следующий момент времени продукта: 40, 300 и 900. В сумме система произвела 1240 единиц блага. По формуле (2), ее эффективность составит 1240/1000 = 1,24. Аналогичным образом, если распределительные преимущества получает неэффективный актор (например r_>i=(500,300,200)), будет произведено меньше продукта: p_>i=(100,300,360). Системная эффективность в этом случае составит 760/1000 = 0,76. Итак, эффективность системы зависит не только от индивидуальной эффективности составляющих ее акторов, но и от того, кто из них получает распределительные преимущества.

Во‐вторых, в нашей модели, как и в реальной действительности, актор может потратить не весь полученный ресурс на производство благ. Часть индивидуального ресурса может быть институционально или политически инвестирована – истрачена на изменение правила распределения в свою пользу. Иначе говоря, актор может потратиться на получение тех самых распределительных преимущества, о которых шла речь выше. Выбор происходит из двух стратегий: вкладывать ресурсы в производство или вкладывать ресурсы в перераспределение. Вторая стратегия связана с влиянием на общее и обязательное для всей системы правило, и мы будем называть ее политической, или институциональной. Таким образом, мы помещаем в фокус математической модели классическую проблему нео-институциональной теории: производство vs перераспределение.