стал единодержавным правителем Востока и Запада, повелителем всей Римской империи. Христиане, дотоле мечтавшие только о том, чтобы их не преследовали за веру, не отбирали храмов и дозволили мирно молиться в них Господу, неожиданно получили не только это, но и гораздо больше – могущественнейшего покровителя, императора-единоверца.
Однако не силой и властью святой Константин вершил апостольское дело – утверждал в своих владениях Христово учение любви. Ни в Медиоланском эдикте, ни в последующих своих указах – нигде и никогда благоверный император не объявлял христианство обязательной религией для своих подданных. Вера в Истинного Бога никому не навязывалась и не предписывалась. То был истинно христианский подход: Небесный Царь даровал свободу воли Своим созданиям – так какое право имеет земной царь ограничивать эту свободу?
Указы благоверного Константина были проявлением только понятного всем чувства справедливости. Если выяснилось, что христианство не вредно и не враждебно империи, значит оно может иметь те же свободы и права, что и множество языческих культов. Христианское духовенство освобождалось от налогов и общественных повинностей, имущество Церкви также не облагалось налогами – это было простое уравнение в правах с язычеством, издревле пользовавшимся этими привилегиями. Если оказалось, что имперские гонения на христиан были направлены против невинных и являлись преступной ошибкой, тогда сама имперская власть должна, насколько возможно, исправить свою ошибку. Так за счет казны восстанавливались разрушенные храмы, выкупалось и возвращалось законным владельцам имущество христиан, переходившее во время гонений в другие руки. Что касается объявления воскресенья (достопочтенного дня солнца) выходным днем – эта мера, одинаково приятная христианам и солнцепоклонникам, вряд ли могла вызвать чьи-то возражения. Ограничения в отношении язычества касались только особо жестоких, изуверских или безнравственных обрядов. Было запрещено еще тайное колдовство (черная магия) в формах заочной расправы над недругами. Только такие языческие крайности были признаны преступлениями. Святому императору хотелось еще отменить заклание жертвенных животных перед идолами, но язычники воспротивились, и самодержец отступил. Так справедливостью, умеренностью, веротерпимостью диктовалось религиозное законодательство благоверного Константина. И если император-христианин сам помогал Церкви, строил храмы, одаривал духовенство, то это было делом личной благотворительности императора.