- Передай матери, что мы встретили вампиров, проходящих через наши земли, и это еще не все, что я знаю.
Мальчишка вновь поклонился и не скрываясь пошел к стойбищу, а Сатра продолжила вычерпывать из ямки мутную жижу. А Гелла задумчиво принялась обламывать толстые стебли сухой травы для небольшого костра. Вскоре костер горел, в горшке булькал суп, а Гелла усевшись на свернутое одеяло, ловко соединяла иголкой два расшитых кожаных лоскута, мастеря нечто непонятное. Воительница обихаживала лошадей стараясь держаться подальше от герцогини, внезапная откровенность в пути смущала обоих девушек. Но вот уже и солнце село, Гелле пришлось убрать все в корзинку и доставать миски и ложки:
- Сатра, пора ужинать.
Воительница хлопнула по крупу лошадь, отправляя пастись, и вытирая руки травой, подошла к огню. Суп упрел в кашу, но девушки погрузившись в свои мысли этого не замечали, и только вымыв миски и устроившись на одеялах, глядя на рдеющие угли, Гелла попросила:
- Расскажи мне о нем.
- Зачем? - глухо спросила воительница.
- Тебе будет легче. Я не понимала, как устала от дворца, пока не рассказала тебе, ведь больше мне поговорить было не с кем. Подружки завидовали, мама растерялась, она думала, что принц подождет моего двадцатилетия, а отец вообще ничего не хотел слушать о женских делах.
Сатра помолчала и тем же глухим голосом начала:
- Он был сыном моего наставника, высокий и красивый, я влюбилась в него с первого взгляда. Он учил меня стрелять из лука и метать ножи, а потом заплел косу после первого боя, мне было тогда тринадцать лет. Потом он закончил обучение и ушел охранять караваны, а я ждала.
Сатра вздохнула и поворошила веточкой разлетевшиеся искрами угли.
- Однажды он вернулся из сопровождения с тяжелой раной, и несколько месяцев лежал в шатре, а я ухаживала за ним. Видела его слабым как котенок, но это не заставляло меня презрительно морщиться. Видела в его глазах страх, когда лекарка вынула нож, чтобы разрезать повязки, она не знала, останется ли рука целой. Но меня это не оттолкнуло, понимаешь? И это было так странно, что я ушла в степь, и бродила там, пытаясь понять, разобраться в себе. У нас не считается зазорным, если девушка сама скажет парню о своих чувствах. Вернувшись из степи, я сказала ему, что люблю, а он решил, что это просто жалость. Он у меня гордый и сильный и не хотел жалости. Поправился и ушел с караваном, чтобы заработать на выкуп невесты, на богатый выкуп невесты.