Я же лихорадочно размышлял, что делать дальше. Так, нужно срочно
Фому найти и утащить отсюда к чертовой бабушке. А там уж — будь что
будет. Но куда он, зараза такая, подевался? И эта чокнутая
виконтесса на хвосте, никуда не денешься!
Словно в ответ на мои мысли из-за поворота послышался грохот и
звон разбитого стекла. Дарья вздрогнула, подобралась. Навострила
ушки, силясь расслышать, что там такое.
А я припомнил сведения из ее Книги Судьбы. Мысленно
усмехнулся:
— Расслабься, детка. Никуда я от тебя не денусь. Ты ж без меня
как без рук, правда?
Бросил ей воздушный поцелуй и стремглав припустил по коридору
туда, откуда доносился шум. Дарья что-то бешено заорала вслед,
гулко застучали каблуки — виконтесса со всех ног кинулась за
мной.
Я несся по полуразрушенным галереям, не чуя под собой ног. Дарья
спешила следом, то и дело спотыкаясь на каблуках. Сыпала
ругательствами вперемешку с проклятиями.
Но я уже не обращал на нее особого внимания. Потому что в
какой-то миг из-за поворота прямо на меня вывалился насмерть
перепуганный боец в форме Кривотолковых! Рухнул на пол кулем,
забился в конвульсиях. Кажется, от ужаса даже в штаны наложил,
бедняга.
А следом в коридор с грохотом ввалился Фома-лунатик —
взлохмаченный, оборванный, в крови и копоти! За ним по пятам бежали
еще двое безопасников — судя по всему, пытались скрутить, да куда
там! Лисовский раскидал их парой движений их как нашкодивших котят,
даже не напрягаясь!
После чего, что-то неразборчиво бормоча под нос, Фома убежал в
том же направлении, откуда явился.
Дрожа всем телом, паренек перед нами попытался отползти в
сторону. Забормотал невнятно:
— Там… там… тварь в зале совещаний…. чудовищная… Вадим пытается
её удержать… Но…
Всхлипнул судорожно, мотая головой:
— Не… не получается у него ничего… Там такое творится…
такое…
После чего обессиленно откинулся на стену, всхлипывая.
Я переглянулся с Дарьей. Та побледнела, прикусила губу. Кажется,
даже позабыла, что собиралась меня сдать. Молча кивнула и первая
шагнула к приоткрытым дверям, из-за которых доносились грохот и
крики.
Сделав глубокий вдох, я последовал за ней. Мысленно готовясь к
худшему.
И худшее не замедлило явиться во всей красе! Стоило только
ступить в просторный зал, как в глаза бросился форменный разгром!
Перевернутая мебель, побитые колбы и реторты, какие-то склизкие
лужи на полу… А над всем этим безобразием, подобно рассерженным
коршунам, парили иссиня-черные сгустки. Сталкивались друг с другом,
распадались, вновь собирались воедино… И все время меняли
форму!