Кроме шкурок горностая, которых оказалось пятьдесят штук, то
есть на тысячу долларов, я везу Джалсынбоу еще и подарок. Очень
скоро, буквально по весне, ему выдавать дочь замуж, и он сейчас
готовится к этому, собирая приданное. Именно для этого, дед уложил
в заднюю часть нашего «козлика» выделанную медвежью шкуру, которая
и будет подарком от нашей семьи. Ну помимо мешка сахара, риса и
двух мешков муки, которые уже находятся там. Дело в том, что, как я
уже говорил продукты там гораздо дороже, чем здесь. А еще есть и
некоторая проблема в их приобретении. Может еще и от того, что все
магазины находятся в городах и поселках, а стойбище нашего рода,
может располагаться там, где решат старики. Решат они, что возле
леса, трава была в этом году гуще, и поставят стойбище возле леса,
решат у реки, поставят у реки. Все дело в том, что монголы не
запасают корма для лошадей на зиму. Монгольские лошадки
неприхотливы, и вполне довольствуются тем, что могут добыть из-под
снега самостоятельно. Разумеется, старики племени, понимая все это,
выбирают те места, где трава в этом году была гуще, сочнее, и где
будет, что поесть лошадям. Но вполне может произойти и так, что
посередине зимы стойбище снимется с места, и перейдет куда-то
еще.
Поэтому организовывать магазины с товарами, в каком-то
определенном месте, за исключением поселений, просто не
рентабельно. Но по Монголии, стоит только сойти снегу, и слегка
подсохнуть земле, и до самых холодов, раскатывают автолавки,
которые развозят, в основном продукты питания по всем закоулкам
страны. А это лишние затраты хотя бы на бензин. К тому же автолавки
раскатывают летом, а сейчас январь, и до апреля, закупить запасы не
выйдет при всем желании. Разумеется, можно отправить обоз в тот же
Сухэ-Батор, или Орхон, и иногда так и делается, но лошадь не
автомобиль и такой обоз будет тащиться неделю, рискуя нарваться на
волков, которых в Монголии предостаточно. Поэтому мы с дедом,
частенько добавляем кое-что и от себя. Разумеется, не бесплатно, но
и значительно дешевле, чем это стоит в Монголии.
Кроме того, под панель приборов в специальный тайник лег
примерно двухкилограммовый мешочек золотого песка. Откуда он взялся
у нас, дед помалкивал, но скорее всего это золото сохранилось еще с
тех времен, когда дед работал участковым. Помнится, бабушка
рассказывала, о том, что где-то в середине шестидесятых милиция
накрыла какую-то банду, которая собиралась вывезти большую партию
золота, украденного на Забайкальских приисках в Китай. Тогда после
разгрома банды, в котором участвовал и дед, обнаружилось почти
сотня килограммов золотого песка и самородков. Похоже это тогдашняя
неучтенка. Впрочем, сейчас пригодится все. Тем более, что дед сразу
сказал, куда именно я должен доставить этот мешочек, и сколько за
него получить. В итоге, выходило так, что помимо нашего родового
улуса, я должен был заехать как минимум еще в три места. Найти там
конкретных людей, и именно им сдать, кому-то золото, кому-то около
двадцати килограммов нефрита, так ценящегося в Китае, а кому-то и
шкурки. Кроме горностая, предназначенного Джалсынбоу, у меня
имелись еще и около пятидесяти беличьих шкурок, и даже несколько
соболей. В итоге, у меня должно было образоваться как минимум
пять-семь тысяч долларов, помимо еще трех тысяч, полученных от
деда. И все это будет запас на тот случай, если мне удастся
вырваться за границу, на что мы оба очень надеялись.