Честно говоря, подобные откровения меня сильно обеспокоили. Ведь
стоит мне сейчас выехать за кордон, и на деда посыплются обвинения
в том, что это именно он поспособствовал моему исчезновению, и
тогда, оставшееся время жизни, он точно проведет за решеткой.
Правда дед меня не то, чтобы успокоил, но все же вселил
некоторую надежду на то, что если до этого действительно дойдет, то
он, ни минуты не сомневаясь, тут же уйдет вслед за мною, в начале в
наш охотничий домик, а позже в улус. Уж его-то наверняка никто не
найдет. И уйти ему будет достаточно просто. Помимо ГАЗ-69, в семье
имелся еще и мотоцикл с коляской ИЖ(П)-56. Мы пользовались им в
основном летом, когда уезжали с бабушкой к родне в Монголию. Тогда
газик оставался деду, а мы бабушкой отправлялись на мотоцикле. Это
было достаточно удобно. Сейчас конечно зима, но если выйти на лед
реки Чикой, которая протекала рядом с поселком, то можно уехать
достаточно далеко. Во всяком случае добраться до нашей лесной
избушки, будет вполне реально.
- Так может и мне, уйти до весны на заимку, а после… Хотя да,
сюда дороги мне не будет, а жить в кочевье, хоть и среди родни, та
еще морока. Что-что, а арат из меня никакой, да и не нравится мне
та жизнь.
- Вот и я о том же. Я-то если и уйду, то до весны отсижу на
заимке, а после вольюсь в улус на правах старшего, а это согласись
несколько иная жизнь, чем у обычного пастуха. Буду сидеть у юрты,
вести умные разговоры, со стариками, и попивать горячий жасминовый
чай. К тому же ты не учитываешь самого важного. Это тебе всего
шестнадцать лет, а мне уже за шестьдесят. А за плечами две войны, и
две зоны, если считать штрафбат за одну из них. Я просто не выдержу
дальней дороги. Поэтому езжай и ни о чем не думай, а я постараюсь
обеспечить тебя всем, чем смогу.
И дед действительно собрал меня в дорогу, с головы до ног. В
первую очередь в машину легли две связки выделанных шкурок
горностая, с твердым наказом, отдавать шкурки не дешевле двадцати
долларов за штуку. Причем эти шкурки я должен отдать Джалсынбоу, но
при этом нельзя ни словом обмолвиться о том, что я уезжаю насовсем.
И дело совсем не в том, что он может на меня донести. Нет, этого не
произойдет в любом случае. Даже если я останусь в улусе, меня
просто так не выдадут даже милиции. Там с этим строго. Если будет
иначе Джалсынбоу может - потерять лицо, и тогда с ним никто не
будет иметь дело. А это в Монголии хуже смерти. Но если я расскажу,
что уезжаю на совсем, в нем может сыграть коммерческая жилка.
Сейчас, он покупает мех из расчета, что рано или поздно я привезу
ему очередную партию шкурок. А если он будет уверен, что этой
поставки не будет, то скорее всего и не даст полной цены, потому
что я в его понятии уже не буду котироваться поставщиком, и потому,
хоть я и родня, но уже не купец. А раз так, то и платить лишнее не
стоит.