Немного неприятно было сознавать, что за каждым твоим действием
всегда следит незримая сущность. Одно дело, когда тебе это говорят
церковники и предлагают поверить на слово. И совсем другое, когда
ты получаешь доказательства.
— Значит, возвращай меня, — потребовал я. — У меня остались
кое-какие дела. Нужно вернуть должок кое-кому.
— Ха! И ты даже не спросишь, почему до сих пор не получил дара?
— удивился голос.
— Можно подумать, это знание что-то изменит, — хмыкнул я.
— А вдруг? — пытливо спросил голос.
— И почему же? — спросил я.
— Да потому что ты всегда хладнокровен, как змея! — воскликнул
голос. — Даже сейчас! Даже когда тебя Воронцов схватил! У тебя даже
палец не дрогнул!
— И что? — спросил я.
— А то, что я не знаю, какой тебе дать! — рассмеялся голос.
В этом, пожалуй, имелась какая-то своя извращённая логика. Я не
слишком-то хорошо знал тонкости управления даром и всё с этим
связанное, отец не позволял мне заниматься теорией до того, как дар
вообще появится, но по верхушкам тайком я всё же нахватался. Да и с
одарёнными общался.
Спрашивать о том, как дар был получен, среди дворян было не
принято, но большинство из них мрачнели и отказывались говорить, а
те немногие, кто всё же приоткрывал завесу тайны, отделывались
туманными формулировками. Достоверно я знал только историю брата.
Коля подавился оливкой, едва не задохнулся и дар проявился. Дар к
управлению воздухом. Можно предположить, что и у остальных
аристократов истории из того же разряда. Крайне неприятное
переживание, пошатнувшее психику. Смертельная опасность, для защиты
от которой дар и проявлялся впервые.
И десятки моих учителей и тренеров изо всех сил каждый день
пытались сделать то же самое и со мной. Никто не преуспел. Со всеми
опасностями я справлялся своими силами.
— Если не знаешь, какой дать, давай тот, с которым будет веселее
всего, — мрачно произнёс я.
— Да? — хмыкнул голос. — Пожалуй… Ха! Это будет и правда
смешно…
Пробуждение вышло резким и болезненным. Я вздохнул полной
грудью, выгибаясь дугой, словно от электрического разряда,
закашлялся, царапая асфальт ногтями. Подвеска вернула меня к жизни,
но раны не исцелила, и я из тёплого и комфортного иного измерения
очутился в суровом реальном мире. Боль прокатилась по телу волной,
но я усилием воли заставил себя подняться на ноги.