— Вам ничего не нужно будет делать, – добавил он. Наши взгляды встретились. Герцог выглядел крайне сосредоточенным. – Просто играть влюбленную женщину, а чтобы вы выглядели счастливой, я сделаю все возможное.
Это было сложно. Кинула взгляд на бумаги на столе и поняла, что ответ нужно дать именно сейчас. Пыталась быстро взвесить все «за» и «против», и всего спустя минуту чаша весов качнулась в одну из сторон. Я сглотнула, набрала воздуха и приняла сложное для себя решение.
6. Глава 4
Адриан
Когда ворон вернулся, я был очень доволен. Фамильяр увидел достаточно, чтобы я мог этим воспользоваться.
Поэтому наутро я привел себя в порядок, приоделся и отправился к леди, сделать новое предложение.
Прежде послал тень на разведку и узнал, что Элеонора в лавке. Пожалуй, из всех ипостасей птичья была самая полезная.
Как когда-то пояснила Элизабет, эта ипостась фамильяра заменяла мне способность ходить. По словам целительницы, фамильяр, который раньше был только черным псом, перестроился таким образом, чтобы компенсировать потерянную магию, способность ходить и отсутствующие эмоции. Помимо ворона были еще две ипостаси. И они тоже оказались достаточно полезны.
Я вызывал вторую ипостась – пса — для охраны дома. Это все еще был его основной облик. И третья – последняя, которая замещала эмоции – была самой интересной, я не мог призывать ее сам, эта ипостась фамильяра сама решала, когда являться.
Когда подъехал к маленькой лавке где-то на самой окраине столицы, хмыкнул. Печальное зрелище.
Вышел из кареты и направился к лавке, велев ворону исчезнуть. Он быстро слился с моей тенью. Элеонора предстала уставшая, со слегка растрёпанными волосами, бледным лицом – явно плохо спала и была недовольной.
Мне нравилось, что она эмоциональна. Моя любовница не должна была быть такой, как я. Для любви нужны эмоции, по Элеоноре аристократы должны читать, что ее любовь ко мне огромна.
Встреча прошла весьма интересно. Девушка была больше настроена меня выслушать, и я рассказал свою историю, опустив некоторые подробности.
Ей ни к чему было знать, о чем я думал в самые темные дни своей жизни. О том, как именно восстановился, и о том, что, когда узнал от жандарма про Аделаиду, первые дни жил целью свернуть ей шею.
Это были детали пугающие, но незначительные. Я выложил суть, и здесь не соврал ни разу.