Её Величество Змееныш - страница 27

Шрифт
Интервал


Кто они мне? Соседи? Было бы несправедливо их так называть. Удивительно щедрые и гостеприимные Лоренсы никогда не задавали мне вопросов. Почему? Глядя на этих людей, деливших со мной стол и кров, я продолжала мучиться сомнениями. Называть их друзьями было бы преждевременно, но они явно стали для меня чем-то бо́льшим, чем просто соседи.

Старшие члены весьма многочисленного семейства Лоренсов, с их глубокими, проницательными взглядами и уверенными жестами, совершенно меня не стесняясь, долгими вечерами за чаем и ароматными и тёплыми пирогами, живо обсуждали свои торговые дела и вели себя так, как будто я тоже была кем-то из них. Старшей дочерью или даже одной из хозяек.

Они заговаривали со мной на равных, и во взглядах добрых Лоренсов, тёплых и участливых, я ни разу не заметила тени брезгливости или неудовольствия. А ведь я не похожа на них. После бала мои волосы, когда-то длинные и шелковистые, теперь коротко обгорели, торчали в разные стороны, как опалённые ветром травинки. Руки были покрыты светлыми полосами уродливых шрамов, которые тянулись, как трещины на старой фарфоровой вазе. И глядя на это, я долго не могла решиться взглянуть в большое зеркало, украшавшее мою комнату, боясь увидеть в отражении незнакомку.

Вдруг он тоже меня не узнает?

✥✥✥


✥✥✥

«Не тот живёт больше, кто живёт дольше» В. И. Даль Пословицы русского народа.

Море. Целая бездна холодной воды, ещё так недавно пугавшей меня до потери сознания. Я висела у самой поверхности толщи и смотрела на яркие лучи, разрезающие клинками ночное небо, косо падающие на кромку воды. Крохотные рачки танцевали свои быстрые танцы на их ярком фоне, словно белые искорки в золотистом тумане.

Над морским горизонтом сияла звезда. Её голос тревожил. Будил во мне нечто острое, неприятное-болезненное, человеческое. Память медленно возвращалась. Она тоже как будто выныривала из глубины колдовского морока, вытаскивая за собой разрозненные обрывки моих порядком потрёпанных воспоминаний.

Я не просто огромная рыба, живущая в океане. Набить брюхо жирной селёдкой и крилем — не главная цель моей жизни. Мысли прыгали мелкими пузырьками, раня и раздражая.

Зов до боли знакомой звезды. Громкий зов его сердца. Всё это время я его слышала. Словно прочная нить, он держал меня на поверхности человеческого сознания, не давая стать рыбой навек. Перед глазами вдруг встал его профиль. Я вспомнила имя. Илюша. Змеёныш.