‒ Мы должны доложить о происшествии,
‒ напомнил Гудко.
‒ Нарушитель поблизости. Пока вы
телитесь, расстояние между ним и нами увеличивается.
‒ Я не пойду, ‒ тихо сказал Медведев,
а сам побледнел, глаза вылупил – какой прок от такого бойца.
‒ Так-то вы подчиняетесь старшему? ‒
напустил я строгости, хотя понимал, что правила нарушаю я.
Солдаты молчали. Гудко насупился;
Медведев смотрел под ноги, выпятил нижнюю губу ‒ гляди расплачется.
Я махнул рукой.
‒ Да и хрен с вами. Ждите меня здесь.
Не отлучаться, на связь со штабом не выходить.
Отдаляясь от колючки, я пытался
вспомнить наставления лейтенанта Самохина, мучившего меня три
недели назад в ленинской комнате с восьми утра до девяти ночи.
Говорил он не только о Зоне, но и о гигиене, местном распорядке
дня, радиационной безопасности. И все мудреными фразами, с
книжки.
Кое-что я смог связать с понятными
мне образами: банка содовой, шаровая молния, «Ночной дозор»
Лукьяненко, учебник по физике и, кажется, закон притяжения.
Благодаря ассоциациям я примерно знал, с чем могу встретиться в
Зоне. Сгусток электричества или воронку из птиц не заметить сложно,
а вот что я зашифровал под двумя другими картинками… Впрочем, я шел
по проторенной дорожке. Если впереди ждала опасность, то нарушитель
ее уже разрядил. Или обогнул, что я непременно замечу.
Беглец был либо самонадеян, либо
дурак. Одно от другого не больно отличается. Прорываться сквозь
кордоны после дождя – плохая затея. Трава выравнивается много
позже, следы – как рисованные, сбитая роса – дополнительная
подсказка преследователю. Опытный сталкер не надеялся бы только на
быстрые ноги.
Пару раз я замечал шевеление воздуха
в стороне. Хотелось отклониться от маршрута, разглядеть аномалию
ближе. Вдруг где-то рядом артефакт? Приходилось одергивать себя,
время играло против меня. Чем глубже в Зону проникнет нарушитель,
тем сложнее его будет поймать. Без него вернуться я не мог.
Командир для солдат должен оставаться командиром, а не объектом для
насмешек.
Колючка с остолбеневшими бойцами
исчезла за холмами. Меня накрыло чувством одиночества. Неподалеку
что-то издавало равномерные, гипнотизирующие спокойствием звуки.
Оно походило на инопланетное мурчание. Звук удалялся справа, но
приближался слева. Я остался наедине с Зоной. Волоски на коже
оживились, словно наэлектризованные. Рука невольно потянулась к
шее, вытянула за цепочку крестик и крепко его сжала.