— Па-а-ачиму? — возмутилась брюнеточка, — У нас… и-ик! Еще
курилка есть!
— Джавин пощелкала пальцами перед слегка раскосившимися глазами
ценной информантки.
— Так блондин или брюнет?
— А? — встрепенулась старшая сестрица, и не иначе как по
привычке добавила, сразу перейдя на деловой тон, — А вы кого
предпочитаете, госпожа? У нас и рыжие в наличии!
— Да, — зачем-то встрял Син, — а кого?
Джавин сделала глубокий вдох и выдох.
К счастью, наконец-то звякнул колокольчик и двери лифты
разъехались, выпуская их странную компанию в коридор.
Джавин кивнула Сину на мягкий диванчик, который специально был
поставлен для ожидающих. Они сгрузили туда брюнеточку.
— Тебе, и-ик, — сказала сестрица, ткнув пальцем в Джавин, —
туда. А ты, — палец, описав восьмерку, кое-как уперся в Сина, —
если за этим пришел, как его там… короче, направо по коридору,
пятая дверь, там он, забирай.
— Да, кстати, — спросила Джавин, — а ты зачем сюда
пришел-то?
— За этим, — нагло улыбнулся Син, — за этим самым… товарищ наш
что-то три дня как здесь запропал. Бригадир сказал мне за ним
зайти, потому что кто другой может и не выйти. И придется мне уже
двоих запропавших вытаскивать… А ты какими судьбами?..
— Да по той же причине. Сюда ж мужика не отправишь, так что,
когда надо поспрашивать или задержать кого, я и хожу. Там гастролер
один у человечка кошелечек подрезал с печаткой важной, вот, бегаем,
роем… Тц, с утра пораньше… Ладно, мне, наверное, бежать надо, пока
клиент не кончил…
— Э-э-э! — возмутилась с дивана вовсе позабытая было брюнеточка,
— Это вы что! В наш-то храм любви! Постоянно ходите! И ни-ни?..
Джавин поморщилась. Где только маман эту новенькую откопала, и
как она так быстро стала старшей сестрой?
— Непоря-а-адок! — продолжала наглая девчонка, — Неуважение к
почетному заведению! Я-а ик! Ща закричу, если так и продолжите!
— Продолжим, прости меня, что? — спросил Син с искренней
заинтересованностью.
— Так гнусно себя вести! Как тухлые селедки! И тогда все
услышат! Все! И-ик товарищ твой спрячется, и гы-гыстралер в окошко
сиганет!
— Тц, да заткни ты ей рот, — буркнула Джавин, — вот, я пожертвую
платочек.
— Да нет, как-то не хочется, — ухмыльнулся Син, — она так-то в
своем праве. Непорядок в чужой монастырь ходить со своим
уставом.
— Именно! В наш монастырь ходят по нашим уставам! — заявила
брюнеточка и хитро сощурила зеленые глаза, — Ка-а-ак заслуженная
жрица любви, ясно вам! Зас-лу-жен-на-я! Налагаю на вас схиму!