Она села на колени прямо в траву, и позвала одну из тех
маленьких голубых бабочек, которых в детстве никак не могла поймать
и рассмотреть, и бабочка села к ней на палец, и сложила крылья.
Нижняя сторона крыла стала внешней. Она оказалась серой, эта
бабочка.
Поэтому так сложно было различить ее в высушенной солнцем траве.
Стоило бабочке сесть и сложить крылья, спрятать яркую синеву
внутрь, и она сливалась с пейзажем.
— Я когда-нибудь встречусь с ним, — сказала Херк скорее себе,
чем кому-либо еще, — когда-нибудь я навещу всех, кого хотела бы
помнить. Но сегодня я посмотрю на бабочек.
— Это твой сон, — прошептало ей лето вкрадчивым голосом Чайду, —
это твоя воля.
И Херк вдохнула воздух воли полной грудью.
На воле было...
Хорошо.
Бригадир вежливо постучался в дверь сарайчика. Он мог бы и не
стучаться, это был сарайчик бригадира, который он почти насильно
сдал Сину за символическую сумму после того, как Син однажды
сболтнул, что его яму дождем заливает. Син долго отказывался, но,
когда бригадир пригрозил бездомного и вовсе уволить, перетащил в
сарайчик циновку и сундучок с духами, на которые привык тратить
деньги.
Голода ему создатели не оставили, слух и зрение всегда были для
Сина рабочими инструментами, осязание порой сбоило. Вкус... Работал
специфически. Поэтому баловать себя оставалось только запахами.
Правда, в последнее время большая часть флаконов пылилась,
ненужная. Син рассеянно скользнул пальцами по плотно привинченным
крышкам, выдернул нужный пузырек, привычно уронил пару капель масла
ромашки на запястье, коснулся шеи, и пошел открывать.
— Как хорошо, что я тебя застал, — бригадир принюхался, — к
Джавин идешь? Правильно, праздники... Я че зашел-то. Там малой наш,
малость трехнутый, говорит, что видал у квартала с пивнушками не
иначе как герцогиню. Типа в простом платье, вся такая маленькая, в
кудряшках. – бригадир повертел огромными кулаками у плотно прижатых
к мощному квадратному черепу ушей, изображая те самый кудряшки, —
Это скорее белочка была, чем настоящая герцогиня, но ты Джавин
всё-таки словечко урони.
Син кивнул.
— Еще что-то? Я тороплюсь.
Бригадир сощурил хитрые серые глаза, приподнялся на цыпочки и
заглянул к Сину за плечо, чтобы разглядеть стол.
На столе были разложены высушенные цветы, Син как раз думал, что
с ними делать.