«Ну вот, я же говорила», —
торжествующе заявила Геката. — «Ничего бесплатно не бывает».
Оказалось, что дварфы воевали с
горными орками и северными гномами. Долгая и кровопролитная война
истощила их ресурсы. Им нужно было оружие. Мое оружие.
«Отличный шанс протестировать твои
новые игрушки в боевых условиях», — заметила Геката. — «Только
смотри, чтобы дварфы не решили… присвоить твои технологии».
Я понимал риск. Но и отказываться не
собирался. Союз с дварфами был мне выгоден. Они могли предоставить
мне камни силы. А я им дам защиту. Я еще не выжил из ума, чтобы
отдавать такую технологию в лапы неизвестного народа.
Мы ударили по рукам. И в этот момент
родился новый союз. Союз, который мог изменить баланс сил в этом
мире. И определить мою судьбу.
Мотивация дварфов была проста и
понятна: выживание. Война с соплеменниками и орками грозила им
полным истреблением. Они нуждались в любом преимуществе, которое
могли получить. И мое магическое оружие было именно таким
преимуществом. Более того, у них были проблемы с обработкой камней
силы — старые мастера умирали, а новые не могли достичь нужного
уровня мастерства. Мои же технологии, как они надеялись, могли
решить и эту проблему. Я конечно ни бельмеса в этом деле, но Агнор
сказал, что найдет мастера-огранщика. И наконец, дварфы, как и все
в этом мире, не были чужды желанию наживы. Они рассчитывали на то,
что союз со мной, легатом имперской армии, принесет им не только
оружие, но и политическое влияние.
Пещера, озарённая пульсирующим
светом камней силы, гудела от голосов дварфов. Я стоял перед их
главой, пытаясь удержать на лице нейтральное выражение. Переговоры
зашли в тупик. Я пытался продавить идею того, что моя армия даст им
защиту, а они расплатятся камнями. Дварфы же считали, что я должен
дать им ружья.
Главаря звали Борин Каменный Кулак.
Широкоплечий, с бородой, спускавшейся до пояса, и глазами, словно
выкованными из стали, он был воплощением дварфской упрямости и
непримиримости.
Этот тип не был похож на того, кто
легко идет на уступки. У него на лбу написано: «Не подходи —
убью».
Борин с презрительной усмешкой
осмотрел меня с ног до головы, задержав взгляд на моей
металлической руке.
— Человек, — прорычал он, его голос
был груб, как скрежет камней, — ты предлагаешь нам… союз? Ты, чья
раса веками грабила наши горы, убивала наш народ, воровала наши
сокровища?