Я плюхнулась на колени. Тьен сел рядом и потянулся к моей руке.
Гладкий холодный язык прошелся по месту укуса. Краем глаза я
отметила, что следы клыков начинают светиться зеленым: демон
заживлял их, стирая следы своего вмешательства. Святой с
облегчением посмотрел на меня и сказал:
– Успели. Если бы я знал, что это луги, взял бы с собой только
Винсента.
Я благодарно посмотрела на юношу. Но только мы с ним понимали,
что именно я хотела сказать этим взглядом. Вин успел вовремя не для
того, чтобы спасти меня, а чтобы прикрыть мой некромантский дар.
Если бы мне удалось изгнать руги, то есть луги, Стэндиш получил бы
подтверждение того, что я владею некромантией.
В этот момент жертва духа зашевелилась и с трудом села на
мостовой. Стэндиш сотворил магический светлячок и обратился к
ней:
– Вы в порядке?
Незнакомка повернулась к нему. Лица моих товарищей вытянулись, а
сама я могла только изумленно хлопать ресницами.
Перед нами сидела эльфийка. Плотный темно-коричневый плащ
скрывал знаки отличия на ее одежде. Но сомнений быть не могло:
такие же острые, как у нас с Шоном, уши, синие глаза. И золотистые
волосы. Чистокровная эльфийка? Что она делает в Лукаше?
Стэндиш тоже удивился и деликатно спросил:
– Что вы делаете одна ночью в таком районе?
Леди мило улыбнулась ему и капризно ответила:
– Человеческие слуги так непостоянны! Бросили меня здесь, до
ворот не довели. А для меня должны были выкупить комнату в
гостинице.
Святой предложил даме руку и помог подняться. Эльфийка
рассыпалась в благодарностях. Ее заинтересованный взгляд скользнул
по ушам Шона, а затем переместился на меня. Я ожидала чего угодно,
но не того, что синие глаза незнакомки изумленно распахнутся, а
ладонь коснется моего лба.
– Какая красота! – восхищенно сказал она. – Почему ты еще не
проснулся? Цвети.
Последнее слово она произнесла на эльфийском. Внутри меня будто
вспыхнул огонь. Я невольно прижала руки к груди, пытаясь понять,
что происходит. И только потом догадалась взглянуть на золотую
искру, которая все время спала у меня внутри. Точнее, раньше спала.
Потому что теперь она раскрылась, подобно лепесткам цветка, и меня
затопила волна странных и незнакомых ощущений. Я закрыла лицо
руками, пытаясь успокоить внезапно сбившееся дыхание и выдохнуть
тот жар, что полыхал у меня в легких.