Мыслящие заметки. Или субъективный опыт отдельно взятой личности - страница 4
20. Так говорило лицо фанатика. Однажды я слышал вопрос-восклицание с примесью гнева, ненависти и искреннего непонимания: как можно не читать одного великого поэта и писателя? Я же расслышал в этом литературном боевом кличе и призыве на эстетические баррикады следующее: как смеешь ты не любить, не преклоняться и не чтить то, что так дорого моим чувствам? Кто дал тебе право выбирать нечто отличное от вездесущего «все», «народ»? Читать лица фанатиков и разбираться в их сентиментах куда полезнее для собственного творчества, нежели разбирать объект их обожания.
21. Я видел людей, похожих на пчелиный рой: тысячи пчёл составляли энергию их. Сколько мёда пользы принесли бы они, если бы попались в руки грамотного бортника и не отдавали своё жало врагам! Они, укушенные, вопили от боли, но вынимали жало. Пчела же падала замертво.
Подслушанный диалог одинокого человека. Часть 1
– Да-да, я вас прекрасно понимаю, ибо сам не раз такое испытывал. Например, вчера ночью, выйдя в сад, я пристально глядел на Луну (Insomnia, увы, заходит ко мне в гости), как будто стараясь найти в ней утешительное, а быть может, и смертельное зелье. Одиночество, понимаете, одиночество особого свойства не даёт мне покоя. Я хоть и человек женатый, имеющий дочь, которая настолько мне близка по духу, что как раз напоминает этот жёлтый диск, отражающий мой заботливо-отцовский солнечный свет, но я всё же среди нескончаемых домашних дел, шума и бытового общения чувствую себя брошенным, покинутым, забытым.
– Даже такой прославленный врач подвержен душевным болезням. Вы исцеляете людей, подбирая единственно верное лекарство в каждом конкретном случае, но при этом за долгие годы исследований собственного естества так и не нашли того, что могло бы вас вылечить от одиночества.
– Посвящая все свои силы служению другим, я утратил способность служить себе. Да и, как я уже сказал, это особое одиночество.
– В чём же заключается описание этой разновидности недуга? Мне, к примеру, знакомо одиночество, имеющее несколько болезненный привкус жгучей необходимости: оставаясь наедине с собой, я начинаю испытывать сильное желание заполнения пустоты, я будто бы вынесенная на берег рыба, жаждущая воды. Нет, я не хочу, чтобы вы подумали, будто я настолько ужасный, мерзкий человек, что противен самому себе; даже наоборот, я люблю себя, но, между нами говоря, у меня врождённая потребность в окружении и его одобрении, похвале; только благодаря этой встречной энергии, заключённой в эмоциях других, я способен находить в себе силы сочинять музыку.