Свободы моей вроде бы никто не ограничивал. Телефон, правда,
изъяли в целях секретности, но скоро выдали новый — тяжелее раза в
полтора и жрущий заряд как не в себя, но почти все мои приложения
там работали, так что я мог поддерживать связь и с семьей, и с
сотрудниками. Разумеется, я понимал, что каждый мой разговор
прослушивается, за каждым шагом следят. Но тут уж ничего не
поделаешь — знал, на что шел, когда связался с ФСБ. Попал в
колесо — пищи, но беги. Впрочем, что мне скрывать-то?
Мою уникальную и неповторимую устойчивость к прямому воздействию
Даров протестировали уже раз сто, не меньше, и тут не было ни
одного сбоя. Кого на меня только ни натравливали — псиоников,
телекинетиков, нимф. Приводили ли для проверок одаренных убийц, не
знаю — подозреваю, что да, только мне не сообщали. Все Дары
совершенно одинаково не срабатывали — меня для них словно не
существовало. Хотя от опосредованного воздействия Даров свобода от
них не защищала: телекинетик ничего не мог сделать только
непосредственно с моим телом, но передвигаемые его Даром предметы в
меня прекрасно попадали.
А вот опыты по передаче Дара раз за разом проваливались, и тут я
ничем не мог помочь, хотя искренне старался. Хотелось, честно
говоря, чтобы моя свобода от Дара отошла к кому-нибудь другому,
спецслужбы потеряли ко мне интерес и оставили в покое. Если
когда-то я грешным делом и мечтал получить уникальную, ужасно
важную для всех суперспособность, то теперь предпочел бы снова
стать рядовым, ничем не выдающимся гражданином — мне это больше
подходит на самом-то деле. Я согласился бы на любой Дар, пусть даже
самый смешной и бесполезный. Но такой возможности уже не было. Как
любит говорить моя сестра Натаха, «фарш невозможно провернуть
назад».
Через пару недель, когда стало ясно, что конца света прямо
сейчас не намечается, мне определили выходные и предоставили
машину, так что я смог выбраться в Москву. Побродил между
достопримечательностями, повстречался со старыми приятелями —
перебравшиеся в столицу однокашники найдутся у любого
провинциала.
Казалось бы, живи не хочу. Но моя-то собственная жизнь осталась
дома! Бизнесом я как мог управлял дистанционно, но удаленное
руководство — это пародия на руководство… Не думал, что
когда-нибудь скажу это, однако в ковид было проще: тогда на
удаленку перешли сразу все, а теперь сотрудники вовсю работали в
оффлайне, пока я пытался контролировать их через сеть в перерывах
между экспериментами и тренировками. Не то чтобы Катя и ребята
эпически лажали, но все равно оно не то, без хозяйского-то
пригляда. Наш рейтинг постепенно просел на три десятых, причем
единицы клиенты ставили редко, но выросла доля четверок и троек.
Доходы тоже падали, хотя зарплату себе за последние два месяца я не
начислял.