Выдерживается пауза, как в телешоу перед правильным ответом.
— Скромница!
— Поздравляем! — раздается со всех сторон.
Скромница радостно кланяется. Ей приятно. В то же время, поза
напряжена, взор в глубине маски — настороженный. Кажется, она
чего-то ждет. Или хочет сказать что-то важное, но считает, что еще
рано.
— Помимо денежной премии — приятный сюрприз.
В центр выходит Аполлон с подносом. На подносе — баночки с
краской.
— Уважаемая Скромница. — Марго улыбается. — За ваше искусство
вам предоставляется удовольствие раскрасить по своему усмотрению
другое произведение искусства.
Ее лицо указывает на Аполлона.
Скромница подходит, тычет пальцем в ближайшую банку и оставляет
ярко-красную точку на носу предложенной модели.
Все смеются. Пальцы Скромницы смещаются вниз и принимаются за
настоящую работу.
13
Валерия Даниловна ждет. Еще чуть-чуть. Ради этого она
согласилась. Ради этого подруга пошла в обход правил, введя
новенькую в состав Лиги почти обманом. Не было проверок,
испытательного срока, вступительных акций. В ее случае это не
требовалось.
Была измена. Не физическая, к этому Валерия Даниловна почти
привыкла, на отношениях такие «мелочи» даже не сказывались.
Только члены Комиссии знали что и почему. Они поддержали.
Поэтому она здесь.
Потому что он здесь.
Валерия Даниловна выбрала имя Анестезия. Боль была сильна.
Предательство, быстрый «фиктивный» развод, вроде бы чтоб уберечься
от тюрьмы. На словах все выглядело логично. А потом подлец исчез.
Если бы не Лига…
Маргарита, член Чрезвычайной Комиссии, приняла ее боль как свою.
Нашли в тот же день. Возможности женского сообщества превысили
ожидания. Сейчас эти возможности давали возможность показательно
отомстить.
Бал продолжается. А на душе кошки скребут и продолжают
нестерпимо гадить. Хорошо, что она здесь, в окружении
единомышленниц. Оставаясь одна, она в какие только крайности не
кидалась. Даже любовника завела. По глупости. И из вредности, в
отместку. Хотелось ЕМУ что-то доказать. А себе — напомнить. А в
отношении всех — в очередной раз самоутвердиться и как бы сообщить,
что тоже не лыком шита.
Теперь неясно, как от него избавиться. Взбаламутила тихий омут,
растормошила человека. Как теперь преподнести, что ей требовалась
не любовь, а щепотка сочувствия?
Ладно, как-нибудь скажет. Если Володька после сегодняшнего
образумится. А он наверняка образумится, годы уже не те, чтобы
скакать козликом и все начинать заново. В этом возрасте люди
предпочитают стабильность и покой. Пора и о здоровье подумать, ту
же операцию в носу сделать, чтобы дышать, наконец, как все люди,
без помощи химии. И зрением заняться.