После того, что произойдет сегодня, он обязательно
образумится.
Валерия Даниловна сосредотачивается на происходящем.
Когда неведомая Скромница раскрасила спортивно сложенного
красавца до самого низу и он в таком виде исполнил чувственный
танец, объявляют следующий пункт программы:
— Переходим к стрельбе по бегущему козлу. Попавшую наибольшее
количество раз ждет особая награда. Целью сегодня будет козел нашей
новой участницы Анестезии.
Валерия Даниловна вымученно изображает улыбку. Губ под маской не
видно, но глаза — зеркало души, они выдают все, даже если почти не
видны. Нужно соответствовать образу, которого ждут остальные. Лига
— опасна, но понимаешь это лишь когда в нее попадешь.
— Прошу всех опять спуститься вниз, — приглашает ведущая, —
площадка готова.
Дамы спускаются. У входа приготовлены пейнтбольные
ружья-маркеры, скамьи раздвинуты, образован огневой рубеж. На
деревянной сцене — «козел». Сейчас — в кавычках, поскольку все же
человек. Лежит, не двигается. Глаза завязаны, рот залеплен. Валерия
Даниловна, конечно же, узнает и морщится.
Элизабет узнает и вскрикивает.
12
У Маргариты муж в верхах. Новый муж. Через него (и таких же, как
он) Лига решает свои проблемы. Марго попала в Лигу, мстя бывшему
мужу. С помощью нового мстит другим. На грешки нынешнего мужа
внимания почти не обращает. Незачем. Хочется стабильности.
Спокойствия. Их можно достичь только с помощью достатка. В Лиге,
как и везде, лучше быть наверху, при власти, чем покорной овечкой
следовать на убой.
Скромница дважды подходила с просьбой поговорить. Та же тема.
«Особые» поручения. Как объяснить не члену Комиссии, что Комиссия
сама не знает, зачем это нужно? А сказать что-то надо, Скромница не
отстанет. В Лиге она уровнем ниже Марго, а в городе — известней,
богаче и влиятельней. Не отвертеться. Придется созвать заседание
Комиссии, где решить, что делать со Скромницей и ее
любопытством.
Раздается вскрик, за ним еще один. Предназначенный для слепого
бега по сцене «козел», ожидающий моральной казни, недвижим. Поза
неестественна.
Анестезия бросается вперед, подхватывает тело на руки и долго
вслушивается в сердце. Ее лицо поднимается, глаза закатываются,
слышится тихий вой. Вой сменяется рыданиями.
— У него… у него — ринит, — прорывается сквозь слезы, — нос
всегда заложен. Без лекарств — как без рук. А ему — скотч на
рот…