- Ты уж лучше разжуй, как для тупого.
А то все только и делают, что кормят меня намёками, и меня от них
давно уже тошнит.
- Справедливо. Смотри, сперва тебе
понадобится алтарь…
Призрачная фигура, что стояла передо
мной, не имела мужских или женских черт. Только запах, отдалённый
запах свежего ветра и солёной воды, а также почти неразличимый шум
волн и крики чаек. Может, когда-то это было божество морского
бриза? Сколько оно томилось здесь, под безумным чёрным небом,
веками погружаясь в землю чужого мира?
Я нашёл в себе силы встать и отвесить
лёгкий поклон. Помедлив, фигура кивнула в ответ.
- Мне нужно домой, – язык еле
ворочался во рту, слова выходили с ощутимым трудом. – На Землю.
Взамен даю силу – столько, сколько сможешь взять.
Шкатулка из красного дерева
перекочевала из моей видавшей виды рабочей сумки на старый алтарь.
Неважно, сколько бы захотела тень древнего бога: по словам Илюхи,
из «аккумулятора» можно было черпать вёдрами, там останется океан.
Теперь, когда ещё один кусочек паззла встал на место, стал ясен и
план Анны – «запитать» саму Полночь, дать сердцу замка столько
энергии, сколько нужно, и сверх того. Починить сломанное, вернуть
былое могущество. Тем более под руку так удобно подвернулся новый
хозяин…
В целом я не был против этого плана,
не считая того, что Князь в Жёлтом окончательно на меня обозлился.
Только вот способ доставить треклятую шкатулку в замок оставался
неясен. Илюха предупредил, что неизвестное божество, дремлющее на
равнинах Йхтилла, не способно перенести меня в Полночь – только в
родной мир, да и то, портал скорее всего будет нестабильным.
Впрочем, это волновало меня меньше
всего.
Призрачная фигура протянула к
шкатулке полупрозрачную длань, и я зачарованно уставился на
медленно открывающуюся крышку. Зазвучала мелодия – сперва тихая, но
нарастающая с каждой секундой. Она отдалённо напоминала музыку
хаоса, что гремела на балу солнцестояния, но лишённую той
чудовищной, сумасшедшей власти. Она подхватывала и освобождала, и я
почувствовал, как накопившаяся усталость покидает тело, сменяясь
сверхъестественной бодростью.
Но для забытого божества музыка
сделала гораздо больше. Бестелесный дух налился красками: белым, и
зелёным, и ярко-синим, и торжествующим оттенком морской волны. Шум
моря и крики чаек стали громче, отчётливей, они встроились в музыку
шкатулки, переплелись с ней, образуя единое целое. На миг
пространство исказилось, и передо мной стояла ослепительной красоты
богиня, как Афродита, рождённая из морской пены. В следующий миг её
не стало, но на её месте в ткани реальности сиял разрыв, из
которого дул свежий бриз. Бриз, несущий солёные капли.