Кажется, Князь в Жёлтом не привык,
чтобы ему сопротивлялись. Фигура в балахоне дёрнулась – как мне
показалось, удивлённо – и отправилась в короткий полёт, который
окончился там, где начинался мой здоровенный сжатый кулак. Боль в
груди резко ослабла, и я посвятил несколько секунд тому, чтобы
сосредоточенно вколотить оппонента в пол его собственного автобуса
всей мощью «Зверя в лунном свете». Увы, вскоре от него остались
лишь грязные лохмотья, на глазах рассыпающиеся в труху – сбежал,
гад. Райнигун отправился в кобуру, а я бешено заозирался, пытаясь
предугадать следующую атаку. Сбоку? Со спины? Сверху?!
Мог бы, конечно, и вовсе не
гадать.
В салоне автобуса вдруг стало жарко.
Даже не совсем так – душно. Свет ламп мигнул и потускнел,
приобретая странный розовый оттенок. Автобус слегка тряхнуло, затем
ещё раз. На третий раз до меня дошло, что трясётся он не из-за
неровностей дороги, а сам по себе. Как живое, мать его, существо.
Пол под ногами стал мягким и скользким, старые кресла вокруг начали
менять форму.
То, что пару секунд назад было
салоном, пришло в движение, преобразилось, мутировало. Меня окатила
волна непередаваемой вони, тянущейся откуда-то из-за спины.
Возможно, не следовало оборачиваться, но я не удержался. Там, где
раньше была задняя часть салона, теперь зиял чёрный провал
бездонной глотки. Вместо кресел торчали человеческие зубы: жёлтые,
обломанные, гниющие. Ни пола, ни потолка, ни окон, только плоть,
кость и слизь.
Автобус стал пастью Князя в Жёлтом.
Пастью, что тут же попыталась сомкнуться, поймать меня между зубов,
разжевать и проглотить. Первая попытка не удалась, но я не питал
иллюзий по поводу сражения в подобной обстановке. Стряхнув
первоначальный шок, я на миг прислушался и сообразил, что внешняя
оболочка бывшего автобуса – какой бы она сейчас ни была –
продолжает двигаться вперёд. Это значит, меня не телепортировали в
какое-то подпространство, не уменьшили до размеров жука, а
продолжали везти в нужном направлении. Всё происходящее вокруг – не
более чем попытка запугать, ошеломить, свести с ума.
Что же, в игру с трансформацией могут
играть двое.
Мышцы моих ног напряглись до предела,
увеличиваясь в размерах. Подозреваю, что внешне я сейчас был больше
похож на кенгуру, чем человека, но это меня волновало меньше всего.
Салон-пасть вновь распахнулся, верхние ряды гнилых зубов начали
движение вниз – слишком поздно! Я вложил всю свою душу в этот
прыжок, а также всю доступную мне силу, разрывая потолок-нёбо
громадными острыми когтями по дороге наверх.