– И много вас там таких, идущих
из-под Гродно? – это уже Макарыч отозвался. – Из какого вы
дивизиона?
– Триста сорок шестой отдельный
зенитно-артиллерийский дивизион в составе двенадцати человек.
– Не густо. А говорите дивизион.
– А сами-то кто?
– Да тут отовсюду, с бору по сосенке,
– ответил Веберг и вышел навстречу гостям.
К нему направился командир в фуражке,
с красной шпалой в чёрных петлицах артиллериста.
– Красноармеец Веберг.
– Капитан Стрельцов, – представился
командир.
Ивана словно током ударило.
«Неужели прадед? Иван Васильевич
Стрельцов! Неужели он? Точно. Он под Гродно начал войну и пропал
без вести. Дед говорил, что он артиллерист. Так-так. Интересненько
получается. Лежу, значит, в коме и вижу своего прадеда, который
пропал без вести в сорок первом. Нет, похоже, я просто свихнулся.
Гоню по полной…».
Кто-то больно ткнул винтовкой в бок.
Опять Елистратов.
– Ты чё?
– Опять в облаках летаешь? Зовут
тебя, – махнул в сторону капитана и Веберга.
Бойцы уже знакомились, улыбались.
Иван подошел к командиру, который
явно носил родственные черты деда. Попытался представиться, как
положено, но ему не дали.
– Так ты и есть Стрельцов?
Взгляд командира был пронизывающий,
соврать под таким взглядом было невозможно.
– Красноармеец Стрельцов Иван
Васильевич.
– Ого! Полный тёзка! А родом
откуда?
– С Новосибирска.
Глаза капитана заблестели. Видно
было, как он с трудом унимал волнение.
– Улица! Улица какая?
– Ленина, – проговорил Иван и
взмок.
«Вот это я попался. А если этой улицы
ещё нет?».
– А я с проспекта Сталина!
Соседи! – заулыбался командир. – Я даже и не знал, что рядом живут
однофамильцы. Да ещё и полный тезка. Правда, там сейчас мои
родители живут. Семья-то в Минске должна быть. Вроде как успели
отправить машиной из Гродно.
По лицу командира пробежала тень.
– Товарищ капитан, как у вас с
продовольствием и боеприпасами? – спросил Веберг, и лицо Стрельцова
сразу стало серьёзным.
– Никак. На девять карабинов всего по
одному-два патрона. Одна граната. Еды тоже нет. Только вода.
– Что с дивизионом случилось? –
спросил Макарыч, скручивая шинель, которой был укрыт Иван.
– Так вот и случилось, – ещё более
посерьёзнел и помрачнел капитан. – Уже в первые дни остались без
боеприпасов, всё расстреляли по немецким самолётам. Пополнить
оказалось негде. Сняли прицелы и замки и в лес. А что было делать?
Немцы вышли на нас, а мы даже боя нормально дать не могли. Командир
дивизиона приказал отходить. Потом двигались лесами. Жрать уж
хотелось. Решили всем батальоном в ближайшую деревню завернуть.
Насторожило, что собак не слышно. Да и разведку не додумались
послать. Короче, приняли нас. Не знаю, сколько в живых осталось. Я
вот собрал несколько человек, и пошли на восток. Где сейчас наши?
Может, знаете, куда идти?