Нужно выходить на «Анну Ивановну», чтобы этот продажный шпион
уже начинал работать на меня, ну и на Российскую империю [Анна
Ивановна – псевдоним Талейрана, который шпионил в реальной истории
пользу Александра I].
Ну, с французами несколько понятно. Скорее всего, они начинают
свою тайную игру на русском поле, заручаются некоторой поддержкой и
от меня, и, наверное, таким образом передают «привет» канцлеру
Александру Андреевичу Безбородко, явному англофилу. Мол, похвалили
твоего подчиненного, так и ты меньше на Туманный Альбион
засматривайся. Ну, а нет, так убирай от себя Сперанского, мы же его
дискредитировали своими восхвалениями!
А что с Англией? Они-то чего соловьями запели обо мне? Неужели
решили сменить тактику и стать любезничать около меня, искать
подходы? Тут сложнее. Я ни французов, ни англичан, как-то ни очень,
я Россию люблю, и в клубы любителей лягушек, или овсянки с
пудингами вступать не намерен. Но, как бы не пришлось делать
выбор.
— Как думаешь, а сколько денег заработаем? - спрашивала
Катя.
— Что? - не расслышал я, задумавшись.
— Денег сколько за “Графа Монте-Кристо” получим? - чуть
обиженным тоном переспрашивала Катя, поглаживая щеночка борзой у
себя на руках.
Еще минут десять назад я завидовал Лорду, так я назвал собакена,
а теперь думы тяжкие думаю, решаю в уме судьбы европейские, и не
только их.
— Много, Катя, больше ста тысяч, точно. Да и пора начинать
писать новую книгу, проще предыдущей, но может и более
увлекательную, - сказал я.
Зря сказал. Начались расспросы что да как и пришлось чуть ли не
до самого Петербурга пересказывать жене сказочку про
супермушкетеров. Даже песенку пропел про Ришелье, у которого шпионы
на каждом лье, а потом и затянул и другие про “Пара порадуемся”,
про то, как на пруду лилии цветут, а Атос тоскует по Миледи [тексты
песен в приложении]. Я хотел дать эти песни и текста какому-нибудь
толковому современному композитору, чтобы он что-то сделал, дабы
адаптировать некоторые композиции под современность. Ну а книгу
писать с этими песнями, пусть и в приложении.
Трех мушкетеров я знал даже лучше, чем “Графа” с детства
зачитывался приключениями гасконца, а когда выходила очередная
экранизация, или наступал момент острого желания пересмотреть
советскую версию легендарного романа, то после просмотра киноленты,
опять перечитывал. В последний раз такой приступ наступил после
просмотра очередной французской экранизации. И это было незадолго
до начала новой жизни в новом/старом времени.