Глава 1
Дорога на Петербург
27 сентября - 13 октября 1798 года
Десять километров! Может даже и на большее расстояние растянулся
наш караван. Порядка четырех тысяч человек устремились в Россию
вместе со мной, отправляли обозы и ранее. И пусть среди этих людей
более двух тысяч это калмыки, персы, мои стрелки, но другая,
меньшая половина, - новые люди. И где я их только буду
располагать?
Найду. Обязательно пристрою. Проблема станет в другом -
ассимиляция. Тысяча сто французов, которые после серьезного фильтра
были отобраны для переселения в мои поместья и для работы на моих
предприятиях, - это, с одной стороны, серьезнейшее приобретение, с
другой же еще более серьезная, возможно, проблема.
Кроме сыроделов, плотников, каменщиков, людей, умеющих работать
с металлом, и даже просто образованных гуманитариев, бывших граждан
Французской республики, я брал немалое количество тех, кто умеет
работать с виноградом и создавать вина. Гениальных сомелье вряд ли
удалось заполучить, но я думал так: даже житель винодельческих
районов Франции, лишь косвенно относящийся к производству вина,
намного профессиональнее, чем крестьянин, к примеру, Московской
губернии.
Придется нанимать профессионалов, если не получится выявить из
уже имевшихся французов и итальянцев, достойных специалистов, и
тогда можно думать о производстве, спрос на которое будет только
расти. И с этой братией можно замахиваться на серьезнейшее дело.
Думаю, что ничего страшного с Мадам Клюко не случится, если в
скором времени ее продукция не начнет декалитрами поступать в
Российскую империю.
Некоторое время мне приходилось медленно передвигаться и решать
ряд вопросов, связанных с переходом на земли Российской империи.
Нам чинили препоны и препятствия, пытались устроить проверки людей
и всех повозок, что шли с нами. Складывалась даже дважды такая
ситуация, когда калмыки демонстративно строились в боевые порядки,
а мои стрелки с решительными минами на лицах заряжали свои
винтовки. По сути, мы прорывались через границу.
Ну а я, прикрываясь ворохом бумаг, где куча разрешений от общины
Триеста, Милана, венецианского дожа, скорее запутывали проверяющих,
не давали разрешения. По документам, мы все купили, каждую козочку,
не говоря уже о четырех сотен коров с быками, мулов. Последние
могут стать отличительной чертой моих поместий, так как еще ранее я
отправлял этих животных в Надеждово, частью в Белокуракино. А что?
Рабочая почти лошадка, сгодиться.
