На столе несколько
учебников, чернильница, стопка писчей бумаги и несколько
свежезаточенных перьев в подставке. Минимум необходимого.
Остальное, то бишь, знания, которыми я обязан делиться, по идее,
должны были быть в моей голове. А их-то как раз и не было! Точнее,
были, но глубоко упрятанные в недрах мозга порабощенного мною
профессора Геральта Даркена. Я еще раз взглянул на циферблат. О,
уже без десяти девять. Как быстро бежит время. Значит, скоро первые
ученики моей специальной экспериментальной группы, хм, неудачников,
начнут входить в класс. Блеск.
А у меня нет даже
мало-мальского плана предстоящей учебы! Как я буду вести урок? У
меня опять заныла голова. Пивка бы счас холодного... Нет, сегодня
же, не откладывая, произведу полный разбор своего багажа. Наверняка
у Даркена имелись собственные учебники, наброски, записи. Не
хотелось бы, чтобы меня быстро изобличили как полного профана в
магическом искусстве. Значит, будем импровизировать.
Скрипнула дверь. Я
поднял голову и постарался принять самый суровый и невозмутимый вид
из возможных. В класс вошел первый ученик. Толстый и пугливо
зыркающий на меня увалень. Йохан Станкевич, припомнил я. Не говоря
ни слова, под моим режущим взором он примостил свой зад где-то в
районе Камчатки и стал вытаскивать из сумки школьные
принадлежности. Я тоже молчал, наблюдая, как его полное рыхлое лицо
начинает покрываться капельками пота. Наконец, не выдержав, он
прерывающимся от волнения голоском пискнул:
- Что-то не так,
профессор?
- Все не так, Станкевич,
все. Но мы все исправим, - уверенно пообещал ему я, чем поверг
толстячка в состояние, близкое к панике. - Вот подтянутся все
остальные и начнем. Исправляться.
Так они и начали
потихоньку входить в класс. По одному, по двое. Ипахондрий Симул,
Клопс, Блумквист и Торчел. Три особы женского полу заявились
одновременно. Все откровенно пялились на меня, и никто не торопился
здороваться. Непорядок, так знакомство с новым учителем не
начинают... К тому моменту как по коридорам школы пронесся
оглушительный перезвон невидимого гигантского колокольчика, в моем
классе уже сидело десять школяров. Не было двух. Рамси Грубуса и
Генри Стинга. Самые оборзевшие. Ладно, посмотрим, какие сказочки
они начнут приводить в свое оправдание, когда заявятся. Волшебники
все же!