«Нельзя, госпожа. Ты должна прожить полный цикл жизни Лоан»
Ладно, нельзя так нельзя. Нельзя забыть, что она и есть
императрица Лоан.
Она сосредоточилась на ребенке. Склонилась к нему и стала
спрашивать, как он спал и что ел на завтрак. Мальчик притих и
прежде обернулся взглянуть на наставника, и только потом, немного
коверкая слова, стал рассказывать.
Для двух лет очень одаренный мальчик, подумалось Саше. Ему
бы нормальное детство… Но не судьба, из него же лепят
императора.
А евнух-шаофу, очевидно, был очень горд своим вкладом в
воспитании единственного наследника трона, и стал рассказывать, что
принц делает успехи и учится каллиграфии и декламации.
И сейчас у него как раз начнется урок, поэтому им пора.
Няня подошла к ней, чтобы забрать малыша.
Как? Уже? Она не была готова!
«Таковы традиции, госпожа», - снова раздался в сознании голос
Бэя.
Да, она же императрица Лоан.
- Следите хорошо за здоровьем наследного принца, - проговорила
Саша. – Он бледный, и, мне кажется, он простужается. Я просила
императора, что бы наследного принца перевели в покои, смежные с
моими.
- Да, государыня, - наставник низко склонился, сложив руки пред
собой. - Откланиваемся.
Ребенка увели.
Теперь нужно было заняться приготовлениями к приему в саду и
прочими обязательными для императрицы делами.
«Бэй, ты можешь свернуть время, чтобы пропустить все это?» -
спросила она.
«Могу, госпожа», - прозвучал ответ.
***
В следующий миг она ощутила себя за столиком, установленном под
навесом посреди сада. А перед ней, словно диковинный цветник,
девушки в разноцветных нарядах.
В первый миг у нее зарябило в глазах.
«Госпожа, не стоит слишком часто сворачивать время, - раздался
голос Бэя в сознании. – Тебе нужно отдыхать и спать».
«Позже, - ответила Саша. – И потом, я не устала».
«Ты не понимаешь. Когда сворачивается время, тело Лоан
бодрствует и работает, на это уходят жизненные силы».
Так вот оно что. Значит, даже проматывая куски, ничего нельзя
промотать. Но хоть так, иначе она бы просто умерла тут от ожидания
и скуки.
«Позже», - повторила она и присмотрелась к тому, что происходило
прямо перед ней.
Разряженные в розово-оранжево-голубо-зеленые шелка девицы сидели
двумя рядами. Перед каждой сервированный столик, а за спиной сбоку
прислуга. Девицы жеманно улыбались и чирикали птичьими голосками,
слышался приглушенный смех. Но вели себя сдержанно, никто не смел
чересчур выделяться.