Тем временем старший евнух – тайцзянь приторно-сладким голосом
докладывал императору.
Наконец представление закончилось.
Теперь все эти разряженные девицы стояли перед императором,
сложив руки перед собой и опустив головы в покорной позе. Он
некоторое время разглядывал их, откинувшись на подлокотник трона, а
потом выбрал девушку в красном.
- Как тебя зовут?
- Джиао, ваше величество, - пропела девушка, бросив на него
кокетливый взгляд, склонилась в поклоне и закрылась рукавом.
Тот самый серебристый смех принадлежал ей.
Смотреть, как твой муж прямо на твоих глазах откровенно
увлекается другой женщиной? Как он жалует новой наложнице
особый подарок - нефритовую подвеску, означающую, что
сегодня он будет спать с ней?
Это было слишком для Саши, которой в принципе вся эта дворцовая
жизнь никак не касалась. Все эти их гаремы, подковерные интриги,
обычаи. Она была здесь только для того, чтобы спасти маленького
мальчика, сына Лоан, и не собиралась во все это вляпываться. Но
неожиданно вляпалась по самое горло.
Потому что теперь она и есть императрица Лоан.
Все эти шепотки, льстивый смех и пожелания. Прямо при ней, не
слишком-то и стесняясь. Переварить это было сложно, ей даже стало
трудно дышать. Саша представила, а каково это было для Лоан? Ведь
та, возможно, и даже вероятно, любила мужа.
Еще она неожиданно поняла, что теперь ей придется во все это
вовлекаться. Возможно, даже иметь отношения с мужем-императором. Ее
словно пригвоздило к этому проклятому трону, а дышать стало еще
труднее.
Саша обвела взглядом зал, медленно выдохнула и еще больше
выпрямилась на троне.
- Почему ты перенес меня именно сюда, в этот момент и час? –
спросила личного стража.
«Потому что с того момента, как наложница Джиао была
представлена императору, он стал охладевать к императрице», -
ответил Бэй.
Голос мужчины звучал бесстрастно, и все же какая-то
отдаленная эмоция угадывалась. Саша впервые подумала, а имеет ли
этот демон (или все-таки человек…) чувства? Или он просто
отрабатывает долг жизни, потому что его привязали каким-то
ритуалом? Трудно было судить сейчас.
Она подумала о другом.
Странной показалась сама формулировка. В конце концов,
подумаешь, император охладел к жене. Да, неприятно, но такое
случается сплошь и рядом в династических браках. Всесильные
фаворитки, законные жены, утратившие влияние, - все это прекрасно
уживалось. Что-то тут было не так.