Не желая больше ломать голову,
Илья дождался завершения разговора о задании и поднялся со своего
места.
— Товарищи, — он обратился ко
всем присутствующим, — это важно! Прежде чем мы начнем, я хочу,
чтобы мы все сейчас проголосовали. Повестка: выборы командира нашей
группы. Так того требуют правила. Дело обстоит так, что за все
действия нашей группы и за жизни каждого из нас кто-то должен нести
ответственность. Я хочу, чтобы сейчас каждый хорошо подумал и по
очереди высказал свое мнение. Решение должно быть
единогласным.
Среди бойцов повисла тишина.
Но длилась она недолго. Первым высказывался Чычахов:
— Командир, — он сразу
поставил приоритет в пользу Ильи, — я человек здесь новый. И
специфика моей работы подразумевает дистанцию в разрыве от группы.
— Он указал на свою винтовку, тем самым подтвердив выводы Ильи. — К
тому же мне ни разу не доводилось командовать подразделением. Вижу,
бойцы тебя знают и уважают. Принимай группу!
Илья кивнул. Затем он по
очереди посмотрел в глаза оставшимся бойцам. Кого они выберут, кто
теперь поведет их в бой?
Поднялся Кондратов:
— Командир, — Петр Ефимович
потер уставшие глаза. Свет керосиновой лампы был все-таки тусклым,
а над картой они просидели около часа. — Я голосую за тебя. Потому,
что еще в тот раз, первый, когда мы были на Плеханова, там я увидел
как ты в первую очередь беспокоишься за бойцов. Для меня это
главное.
Сказав свои слова, Петр
Ефимович сел на стул. Ранение его тяготило. От взгляда Ильи не
ускользнули легкая улыбка и одобрительный кивок Чычахова. Также
Илья увидел, как закивали остальные бойцы. В принципе, Илья знал,
что выберут именно его, но ему хотелось, чтобы каждый из
собравшихся здесь людей сам принял решение и высказался. Это было
справедливо.
— Ну что же, — Илья кивнул
каждому, — выбор сделан. Товарищи бойцы! — Илья стал смирно перед
его товарищами. — Согласно единогласному решению, я принимаю
командование группой. Нам предстоит очень опасное и, я бы даже
сказал, авантюрное мероприятие. Нам неизвестно, что это за враг,
нам неизвестно, какая численность этого врага, нам неизвестно,
помогут ли наши действия Красной армии и людям, выжившим в этом
городе…
Илья вздохнул, вспоминая тела
людей на улицах этого города. Мертвые, истерзанные, брошенные, как
скот, как мусор. Ему стало гадко. Гадко от злости на этих тварей,
которые посмели сделать такое с людьми. Илья усилием подавил злость
и продолжил: