Глядя на беснующееся поле аномалий, он вдруг ясно понял, что
простые, но туманные ответы его больше не устраивают. По поводу
возникновения Зоны существовало множество различных гипотез, не
выдерживающих никакой критики в свете последних событий.
Целостность восприятия Зоны как единого явления внезапно начала
разрушаться.
Включив коммуникатор, он сделал вызов.
– Бармен?
Некоторое время никто не отвечал, затем на несущей частоте связи
раздался хриплый, не то искаженный помехами, не то неузнаваемо
изменившийся голос:
– Ну, чего тебе?
– Ты действительно в прошлом был сталкером?
– Вот заладил… – Бармен явно злился. – Да, был!
Сколько повторять-то можно?
– Ладно, не психуй. На пару вопросов ответишь?
– Ну, спрашивай. Только сам знаешь, информация в нашем мире
подороже артефактов будет.
– Рассчитаюсь. Не о том речь. – Инок поморщился. Все
же у Бармена что-то неладное с головой происходит. Был ведь
неплохой в принципе мужик. Откуда вдруг такая копеечная скаредность
в нем появилась?
– Так что ты там спросить хотел?
– Ты знаешь, как возникла Зона? Только не нужно всякого
бреда про инопланетян, ладно?
– Инок, ты что, к ученым решил податься?
– Не ответ.
– Выброс был. Первый. В апреле 2006 года.
– А до него? Опуская катастрофу 1986 года? Ее историю я
знаю. Ты когда в Зону подался, Бармен?
– Давно. Еще в начале девяностых. Как страну развалили да
жрать стало нечего.
– Стоп! Я не понял! Что, уже тогда кто-то в Зону ходил?
Зачем?
– Да тут кого только не было в те времена, Инок! Лес,
зараженный радиацией, вырубали, металл на экспорт из Зоны
Отчуждения гнали, иногда даже целые, не разобранные машины,
трактора, сельхозтехнику налево продавали. Потом еще военные тут
постоянно находились. В Припяти валили всех, кто в город сунется.
Уж прости, не в курсе, что они там так строго охраняли, мы туда
поначалу и нос сунуть побаивались. А потом Первый выброс саданул,
да так, что в Зоне Отчуждения мало кто в живых остался.
– А где произошел Первый выброс?
– На АЭС. Впрочем, точно я тебе сейчас не скажу. Тогда у
нас ПДА еще не было, ходили так, с дозиметрами, да и то не все. Но
эпицентр захватил не только атомную станцию. Припять, окрестности,
в общем, километров двадцать по окружности.
– И сразу появились аномалии, мутанты, зомби?
– Нет, – категорично ответил Бармен. – Мутанты
после миллениума появились. Не такие злобные и разнообразные, как
теперь, но проблем все же хватало. Вояки с ними постоянную борьбу
вели. Иногда в Припяти, особенно по ночам, такой кавардак творился…
Стрельба шла, потом, как правило, вонь по всей Зоне стояла. Это они
трупы сжигали.