Страх от его могущества, внутренней силы, уверенности в себе.
Восхищение от того, как он при этом умеет мило улыбаться, и ты неожиданно начинаешь верить в то, что он добряк, неспособный на жёсткие действия.
Поднимаю на него глаза, он смотрит на меня. Пристально, не отводя взгляда, словно хочет мысли мои прочитать, но я не позволю.
Во взгляде Воронова читается поддержка, и… сочувствие? Ну, или мне просто хочется в это верить.
В голове начинает пульсировать тупая боль от того адреналина, которые вулканом во мне кипит. Начинаю тереть виски. Готова рыдать, но сейчас нельзя. Ни в коем случае.
Стыдно и позорно будет плакать при всех этих людях от того бессилия, что охватывает меня после таких новостей.
— Ну, отвечай. — Перевожу снова взгляд на мужа. Молчит. — Сколько?! В какое дерьмо ты меня втянул?! И главное, зачем? Разве ради этого мы рискнули всем? Я же не хотела уходить из больницы, меня всё там устраивало, но ты уговаривал меня, чтобы я взялась за это дело. Я всё бросила: своих больных, своих друзей, всех, кто уговаривал меня не пускаться в эту авантюру! Я отдала той больнице пятнадцать лет! А теперь прихожу сюда, и практически в первый день своей работы узнаю, что ты спишь с дочерью своего партнёра!? Ну ладно, это я переживу, но клиника, доля, долг…
— Успокойся! — повышает на меня голос, — дома поговорим, я же сказал!
— Нет, у нас нет с тобой дома больше.
— Да? — удивлённо вздёргивает брови и улыбается. — Ты собираешься уходить из нашей квартиры жить в другое место? Или я что-то не понял, когда ты говоришь, что у нас нет больше дома? — смотрю на него и теряюсь. Это не Артур, не мой муж. Словно чужой человек стоит передо мной. Только не понимаю, в какой момент он стал таковым? Когда понял, что пришла пора открывать все секреты и потайные комнаты? Хорохорится или реально ублюдком стал из-за безвыходности в ситуации?
— У тебя нет. Ты уйдёшь, — безапелляционно. — Если ты всё потерял, и я из-за твоих действий тоже, пусть квартира мне останется. Это будет как минимум — честно!
— Ничего подобного! Даже не подумаю ничего тебе оставлять! И с чего я должен уходить? Если ты забыла, то я тебе напомню: мы покупали эту квартиру с тобой вместе. Она принадлежит нам с тобой одинаково, на равных правах, что мне, что тебе. Тебе надо, ты и иди куда хочешь. Вон, хоть к матери своей, а я останусь! — пожимает плечами практически игриво, и каждое слово он говорит с каким-то непонятным для меня удовольствием, словно смакуя.