Что ж, началась деловая командировка, а на самом деле
неофициальный отпуск. Неделю назад в Мидлсборо подполковник
Чистяков прямо так и заявил:
- Иван Дмитриевич, есть негласное распоряжение отправлять всех
офицеров в отпуска. Унтеров и отличившихся солдат тоже. Увы, по
сроку службы, отпуск тебе не положен, посему едешь по делам
батальона. Семья в Санкт-Петербурге?
- В столице, конечно. Лесной участок.
- Вот и добро. Виталия Павловича отправляю в техническое
управление заявки на новые машины пробивать, а тебя по инженерной
части.
- Спасибо тебе, Алексей Сергеевич. Роту оставляю на Аристова.
Андрей Иванович справится и не чихнет.
- Документы подготовит и передаст Гакен. Две недели хватит?
Заедешь еще в Кексгольм, пошевелишь запасную роту с отправкой
маршевого пополнения.
- Будут люди? – подскочил Иван Дмитриевич.
Вопрос животрепещущий, некомплект личного состава достиг
критических величин, а пополнение задерживается. Дескать,
командование само не знает куда бросит Отдельный Кексгольмский.
Следовательно, непонятно куда людей присылать.
- Все у нас будет. Стоим на квартирах, нагуливаем жирок,
пополняемся, комплектуемся, приводим технику в порядок.
- Значит, из Англии не уйдем.
В ответ комбат глубоко вздохнул, возвел очи горе и постучал по
столу.
Из задумчивости Никифорова вывел вопрос батальонного
начальствующего над транспортно-механической частью.
- Идемте, Иван Дмитриевич. У меня через четыре часа поезд с
Финляндского отходит.
- Время есть, Виталий Павлович. Успеем на метро ко мне в
Сосновку заскочить. Угощу, напою с дороги.
- Рад бы, но домой спешу. В Кексгольме дети заждались.
Сам Никифоров еще раздумывал, идти к метро, или взять мотор?
Домашним он отбил телеграмму еще с Берлинского вокзала,
предупредил, чтоб не беспокоились.
Ага! Так точно! Первым что бросилось в глаза на перроне, так это
фигура и милое личико Лены. А затем супруга метнулась и повисла на
шее штабс-капитана.
- Живой! Приехал. Ваня. Дорогой ты мой, родимый, Ванечка.
- Тише, тише. Вернулся пока в командировку, - тихо молвил,
успокаивая супругу, Иван. – Ты знаешь, я всегда возвращаюсь.
- Не знаю. Только верю. Кожины у нас гостили. Твой племянник
Кирилл приезжал. Только тебя все заждались, - по щекам Елены
Николаевны стекали слезы, глаза блестели, светились счастьем.