– Ладно, – бормочу, провожая взглядом псевдо-Лютика. – Я с тобой
еще познакомлюсь. Чую, не простой ты фрукт, поэтишка засратый.
Красногривая лошадка, значит? Ну-ну…
Кроме менестреля, подмечаю в толпе еще пару ребят, неприметных с
виду. Стоят в сторонке, поплевывают, вроде маются со скуки. Но
время от времени к ним подбегают мальчишки, что-то им суют. Вот и
мафия тут как тут. Думаю, первым делом надо заиметь контакт с ними.
Другого варианта нет – я тут преступница, значит надо залечь на
дно, а там можно разузнать что почем. Где искать подлеца Горацио, и
кто он такой вообще. Да и как тут что устроено, чем живет народ.
Это вам не универ, где в случае чего мама прибежит, и, пользуясь
авторитетом кандидата наук, уговорит пышущую яростью деканессу
Марину Павловну – Марин Палну, Мар Палну или просто Палну, – понять
и простить непослушную дочурку, в очередной раз вляпавшуюся в
передрягу, связанную с мальчиками. Как там у менестреля? Обиженно
зализывают раны? Вот-вот.
Здесь ты, Настюха, сама. Работай кулаками и умом. Нет, наоборот
– лучше все-таки умом, а кулаками только когда иного выхода
нет.
И тут, наконец, высматриваю в толпе подходящего юношу. Всё как
надо: с меня ростом, худоват правда, но главное что в штанах до
колен. Правда болотного цвета, но сойдет, ничего. Дополняют образ
белая рубашка, алый галстук, затейливо повязанный на шее,
коричневая жилетка с вышивкой, кожаные
штиблеты[3],
рапира и черный бархатный берет, правда без пера, ну да ладно. Перо
не проблема, найдется.
И еще на поясе, кроме рапиры, кошель. Мажор-идеалист решивший,
видимо, поискать приключений.
– Беру, – потираю я руки, следуя за ним. – Заверните мне, только
без мальчика, пожалуйста.
___________
[1] Д. Джойс, «На помине Финнеганов», кн. 1, гл. 1, «Смерть от
падения» (перевод А. Рене).
[2] Ландскнехты – немецкие наемникиэпохи Возрождения. Славились чрезвычайно украшенной и
вызывающей одеждой.
[3]Кожаные
штиблеты–в данном
случае:обувь из
сукна,полотна или кожина
пуговицах сбоку,плотно облегающая ногу и
доходящая до колена.Изначально
штиблетами звались кожаные или суконные гамаши.
– Господин, подайте грошик несчастной калеке, – канючу я, шлепая
за жертвой, – смилуйтесь, господин, не ела три дня... И детишки
голодные...
Насчёт детишек, конечно, загнула. Что называется, вошла в роль.
Но ради дела на что только не пойдешь. Парнишка, стараясь не
оборачиваться, говорит сквозь зубы: