– Да, деньги не помешают, – смущенно соглашается Лис, указывая
глазами на кошель. – На всякий случай.
– Понятно. А может, раскидаем тех, за углом?
– Лучше не надо.
– Ты их заманишь в тихое местечко…
– Я поражаюсь, ласточка, как у тебя всё просто. Решение,
конечно, эффективное, но оно имеет долгосрочные последствия.
– Почему, кстати, они тебя тут ждут? Что, часто сюда
ныряешь?
– Когда как.
– Так, и что делаем? Мне уже надоело торчать тут.
– Дай подумать. Если мы зайдем с парада, то, боюсь, можно все
деньги раздать… А они нам еще пригодятся. А если с черного, то
будем иметь дело только с Лизанькой.
– Кто такая Лизанька?
– Маман.
– Бывшая любовь?
– О да! Бывшая, к сожалению…
– Что, всё сложно?
– Не то слово. Но она тебе точно поможет. Придется выслушать
пару неприятных слов, но что делать. Так, как же быть-то? Как быть…
А может…
Но я уже не слушаю его, надоел. Буквально ощущаю затылком
растущую панику менестреля. Выхожу за угол и останавливаюсь перед
тремя головорезами. Кожаные простеганные дублеты, перчатки,
короткие мечи, черные шляпы, оставляющие лица в тени.
– Здрасьте. Кого-то ждем? – спрашиваю, изобразив невинную
улыбку.
– Иди отсюда! – говорит один из них и плюет мне под ноги.
Смачный такой, густой харчок.
Это оскорбление, нет? Будем считать, что да.
Я в ответ бью его правой в лицо, левой всаживаю стилет в бок
второму, пару секунд спустя вколачиваю подошву в туповатую физию
третьего. Ох и хороши штиблеты – слюни разлетаются веером! Второй
ухватился за бок, но еще в строю, тянется к мечу. Не даю ему
опомниться, отправляю в мир грез с вертушки. Красиво получилось,
обожаю вертушки! Всё, готовы братцы-кролики. Троица распростерлась
на земле. Оборачиваюсь, подзываю менестреля.
– Ты что наделала? – ступая так, словно под ногами горячий
песок, чуть не восклицает Лис. – Да ты знаешь, на кого руку
подняла?
– Тот, кто их послал, – невозмутимо парирую я, обшаривая их
карманы, – если он действительно умен, отправит этих дурней в
отставку.
– Нет, нет! – заламывает руки Лис.
– А шляпы прикольные, – говорю, – возьму-ка одну себе. Денег у
них все равно нет. Одни слезы.
– Они же очнутся!
– И что? Вломятся в бордель?
– Нет, не вломятся, но будут поджидать.
– С чем? – спрашиваю я, забрав всё их оружие. – С пустыми
руками? Пусть ждут.
– Куда ты это денешь?