— Мальчишка! — зашипела она, сужая глаза. — Помойся уже наконец
и причеши эту паклю! Ты выглядишь как бездомный алкаш. Сколько
можно терпеть эту мерзость в доме?
Она стояла с высоко поднятым подбородком, глядя на Гарри так,
будто он был не племянником, а каким-то мусором, который случайно
занесло в ее дом. В этот момент она напоминала ему змею, готовую
броситься в атаку.
Гарри, вместо того чтобы ответить, лишь хмуро посмотрел на нее.
У него не было ни сил, ни желания спорить или даже реагировать. Все
слова, которые Петуния бросала ему, давно потеряли остроту. Но,
похоже, этого Петуния не понимала или просто не замечала. Она все
еще считала, что может задеть его своими колкими замечаниями.
— Слышал, что я сказала? — продолжила она, не отступая, когда
Гарри не отреагировал сразу. — Немедленно в ванную! И прими за
правило выглядеть хоть чуть прилично! Я не потерплю в своем доме
такую грязь!
Гарри почувствовал, как волна раздражения накатила на него. Эта
бесконечная рутина, вечные придирки, словно она нарочно искала
повод выплеснуть на него все свои накопившиеся обиды. С чего она
вдруг вспомнила о его существовании? Неужели она не понимает, что
ему плевать? Что ее слова — лишь раздражающий шум, который он давно
перестал слышать?
— Ты слышишь меня, мальчишка? — Петуния все больше закипала,
явно неудовлетворенная его молчанием.
— Слышу, — наконец произнес Гарри хриплым голосом, не отрывая
пустого взгляда от пола.
Его короткий ответ только разозлил ее еще сильнее. Петуния
прищурилась, словно Гарри плюнул ей в лицо, но, видимо, решив, что
продолжать бесполезно, она развернулась на каблуках и скрылась в
коридоре, шепча себе под нос очередные гадости в его адрес.
Комната на Тисовой улице всегда казалась ему темницей. Четыре
стены давили на него, превращая пространство в клетку. Воздух в
комнате стал спертым, и Гарри казалось, что он задыхается. Ему
нужно было выйти, уйти куда угодно, только чтобы не чувствовать эту
давящую тесноту. Ноги, словно не подчиняясь его воле, повели его
прочь из этого гиблого места. Едва осознавая, что он делает, Гарри
шагнул за порог дома и оказался на улице.
Он шел по тихой улочке, не думая о том, куда направляется. Гарри
просто двигался вперед, не обращая внимания на окружающий мир. Ему
не было дела до домов, до прохожих, до звуков вечернего города.
Казалось, что он находится в полусне. Как будто туман окутывал его
разум, мешая думать ясно. У Гарри не было цели, не было плана. Он
просто шел, надеясь, что движение поможет ему избавиться от тяжести
мыслей.