По-видимому, палач признал во мне начинающего вора. Я, как
лошадь, замотал головой и попятился, словно палач собирался меня
догонять. Но палач быстро потерял ко мне интерес, потому что к нему
подошел какой-то щуплый малый в сером плаще и почти без торга купил
ту самую руку. Что ж, каждому свое. Я перевел дух, и тут же снова
вздрогнул – внезапно у меня за спиной раздался гомон, какой-то шум,
и тут же заиграла музыка. Странная какая-то музыка, несуразная. Я
обернулся и чуть не остолбенел от удивления. Из «Стоунхенджа» на
площадь выходил… дракон. Да, многого я здесь уже повидал, но
драконов по-прежнему считал выдумкой. Но это был самый настоящий
дракон со всеми драконьими атрибутами: зубастой пастью, крыльями,
когтистыми лапами, гребенчатым хвостом. Только какой-то маленький,
размером с крупную собаку и даже в ошейнике. Дракона вел на веревке
мальчик лет десяти, а впереди ковылял бедно одетый старик с
шарманкой. Вот из этой шарманки и раздавался странный мотив.
Старик остановился в центре площади, не переставая крутить ручку
шарманки, установил ее на складной треноге, скомандовал дракону:
«Сидеть», кинул свою шляпу на брусчатку и не лишенным приятности
голосом запел. Пел он старинную балладу о доблестном рыцаре
О.Вайланте, ушедшем в поход в Святые Земли, чтобы завоевать сердце
прекрасной дамы Эмилии. В честь этой самой Эмилии совершил он
немало подвигов, в одну харю одолел кучу злющих гоблинов, троллей и
циклопов, изничтожил добрую дюжину великанов и одолел ужасного
дракона. После каждой победы он посылал любимой алую розу. И весть
о каждой новой победе доблестного рыцаря О.Вайланта заставляло
трепетать сердце прекрасной леди Эмилии. Когда, наконец, доблестный
рыцарь О.Вайлант, победив кого только можно, повернул боевого коня
в сторону родного города, где ждала его дама сердца, огромная орда
речных гоблинов окружила его и потребовала отречься от любви. Но
рыцарь гордо отказался предать светлый идеал любимой и пал в
неравной битве. Безутешная Эмилия похоронила своего возлюбленного,
после чего до самой смерти не смотрела на мужчин, носила только
черное и умерла, собственно, на могильной плите павшего героя,
прижимая к груди букет алых сушеных роз, каждая из которых
напоминала ей об одном из подвигов любимого.
Песенка была жалостливая, но, на мой взгляд, не логичная.
Во-первых, с какой стати гоблинам заставлять рыцаря от кого-то там
отрекаться? Вряд ли они подозревали даже о существовании какой-то
там Эмилии. И на хрен им не уперлась эта самая Эмилия! Скорее
всего, просто бродячие гоблины решили поживиться кошельком и конем
странствующего рыцаря, вот и пустили ему кровь. Во-вторых, если
рыцарь погиб по дороге домой, как прекрасная леди Эмилия могла его
похоронить? Кто тело доставил? В-третьих, рифма в балладе местами
сильно хромала. Скорее всего, старик-шарманщик просто заменил
горных орков на речных гоблинов из соображений политкорректности.
После последнего замирения указом герцога орков ругать
категорически запрещалось.