— Нет. Точнее, необязательно. Но нужно объяснить царевичам,
царицам и всей читающей России, что Романовы не должны играться
короной, как пасхальным яйцом. Яйца при неосторожной игре имеют
свойство падать и разбиваться.
Истории граф взглянул на меня. Взгляд напоминал
букет-послевкусие вина премиум-класса. И страх: как можно говорить
вслух об играх с короной? И радость: нашелся человек, который это
понимает и не боится, черт возьми, произнести вслух! И недоверие:
нашелся-то нашелся, но почему явился ко мне? Нет ли в этом скрытой
опасности? И надежда: может, все же поможет вывести страну из
кризиса, который он видит не хуже меня?
Да, Мушка, загрузила ты человека. Едва ли не до нервного тика.
Одна отмазка: если история пойдет, как прежде шла, то Карамзин
побывает на Сенатской — зрителем. Фатально застудится и не доживет
до приговора декабристам. Так что, затеяв этот разговор, один из
многих предстоящих, я спасаю и Россию, и его самого.
— Я слаб здоровьем. К тому же к описанию событий, о которых идет
речь, я пока не готов.
Мне хватило опыта из прежнего мира, чтобы понять: это не просто
нетвердый и неуверенный отказ. Это отказ-огорчение. Даже
отказ-просьба: помогите.
— Что касается работы над «Историей», то вы получите
дополнительных помощников — четырех молодых людей. Они имеют
хорошее образование, обладают навыками работы в архивах и относятся
к моим поручениям как курьер к царскому донесению. Они подготовят
любую выписку, расшифруют рукописи на церковнославянском и
предложат приоритетные интерпретации самых сложных рукописных
текстов. Вам останется только обработать их в вашем неподражаемом
стиле.
Карамзин взглянул с недоверием. Но не с безнадегой, а с вызовом
— возможно ли такое? Надо проверить.
— Что же касается вашего здоровья, то я предложу вам два
полезных средства для его поддержания. Одно — очень действенное
лекарство, которое следует принимать утром и вечером. Велите
развести каждый пакетик теплой водой и выпейте.
И протянула коробку с двухмесячным курсом пилюль для поддержки и
восстановления иммунитета. Мелькнула озорная мыслишка сказать, что
это вытяжка из селезенки вепря Ы, но шутить не стала. Тем паче мой
собеседник — сын века Просвещения, когда ссылка на рецепты ведуньи
Агафьи привела бы к отрицательному результату.