— При этом Россия помнит, что законные права на престол имеет
старший брат, Константин. Но верховная власть назначена государем
среднему брату, Николаю...
Взгляд историографа был великолепен. Будто всадник выхватил
саблю, взмахнул — рубануть, не жалея плеча. Но вернул клинок в
ножны. Не стал спрашивать, откуда я знаю содержание секретного
документа. Только быстро кивнул: да, мне известно. А интерес
перешел в страх.
— Россия не знает, что царствовать предстоит другому царевичу, и
в день кончины государя начнется присяга Константину. Мы на пороге
смуты. Кому, как не вам, знать, что смута всегда наступает
внезапно? — произнесла я со зловеще-пророческой интонацией.
— Вы хотите, чтобы я убедил государя опубликовать его тайное
решение? — произнес Карамзин с непритворным отчаянием. Тот случай,
когда собеседник думает о валидоле, увы, пока еще не изобретенном
лекарстве. Жаль, что лекарства от самодержавной упертости еще почти
сто лет не изобретут. А когда придумают, так лучше бы не надо…
— Мы оба понимаем, что убедить его невозможно, — поторопилась
ответить я. — От вас требуется не менее трудное, зато выполнимое
дело. К началу нынешней осени дописать «Историю» до 1613 года: до
избрания царя Михаила Земским собором. Именно написать — допечатную
подготовку и выпуск я осуществлю своими силами. Сделаем роскошное
издание, какого еще не видела просвещенная Европа. С цветными
иллюстрациями. И другое издание, попроще, с черно-белыми, но
четкими. Надеюсь, вы доверяете моей типографии?
И протянула собеседнику недавно напечатанный атлас с тем самыми
невиданными доселе цветными иллюстрациями.
Психологическая ловушка! Карамзин взял чудесную книгу, с
интересом раскрыл, пролистал. Кивнул — да, такого прежде не видел.
На минуту погрузился в книгу, как завзятый читатель. Вынырнул и
вспомнил о моем предложении.
— Эмма Марковна, для чего это нужно?
Хорошо, когда ответ не начинается с «это невозможно»!
— Николай Михайлович, известно, что самые первые и, безусловно,
внимательные читатели вашей «Истории» — царствующая фамилия. Вот
этим читателям необходимо напомнить, что царь — основатель династии
был избран свободными сословиями России. А не получил трон по
наследству или завоевал, как его французский современник Генрих
IV.
— Вы считаете, что следующего царя следует избрать? — удивленно
спросил Карамзин.