Ни на сколько. Вот ответ.
Ноль целых, ноль десятых. Борьба всей
его жизни не имела никакого смысла. А будущее теперь затянуто таким
мраком отчаяния, которое Тадао никогда и не снилось.
Единственным утешением военного
советника было то, что он смог защитить от подвалов вдову и детей
того рыбака, чьего имени он уже и не помнил…, но утешение ли
это?
За годы на посту военного советника
он был так занят, что перестал их навещать. Да что там навещать…
Тадао даже не помнил их лиц и не знал, живы ли они вообще. Хватает
ли им денег на еду? Не убил ли их какой-нибудь грабитель или не
сожгло дом грозой?
Тадао долгие годы хватало того, что
имена вдовы и ее детей не попадались в низах списка, а сейчас…
сейчас уже слишком поздно.
Военный советник сидел на коленях и
не знал, что ему делать. Впервые в жизни. Он чувствовал бессилие и
всепоглощающую пустоту.
Старейшина погиб от рук неизвестных,
а первый советник не пережил падение ракеты «Посейдона». Следующим
преемником по правилам Дома Идэ являлся именно Тадао.
Казалось бы, военный советник жаждал
смерти Старейшины долгие годы. В глубине души искренне верил, что
когда его не станет, все изменится.
Однако сейчас, когда вся власть вдруг
оказалась в руках Тадао, он осознал, что это было лишь удобной
иллюзией.
Как оказался иллюзией и смысл всей
прожитой жизни Тадао.
Единственный приказ, который он отдал
своим подчиненным после смерти Старейшины, это бросить попытки
вытащить со дна потопа долбанный «Посейдон» и переключить все силы
на помощь пострадавшим в потопе людям.
Все члены Дома Идэ, кто мог стоять на
ногах, сейчас не покладая рук трудились над ликвидацией последствий
взрыва, разбором завалов, поиском тел уцелевших и переносом их в
безопасное место.
Единственным, кто во всем городе
бездействовал, был сам Тадао, который сидел перед проклятыми
подвалами, не желая принимать на себя непомерную тяжесть груза, что
свалился на его плечи.
Так и сидел Тадао без движения, пока
сбоку вдруг не послышался посторонний звук. Военный советник поднял
свой взор и увидел стоящий на обломках силуэт молодого человека.
Наглый взгляд, снисходительная полуулыбка, в руках надкушенное
ярко-красное яблоко, а одежда с ног до головы заляпана кровью
Старейшины, узнать которую Тадао не составило труда.
И хоть в руках у чужака не было
оружия, а поза была расслабленной, все нутро опытного воина Тадао
затрубило о тревоге. Однако военный советник не потянулся к своему
верному яри. Копье осталось лежать рядом, а Тадао склонил голову и
прошептал, — бей.