Завтра они сообщат королю, что намерены пожениться, как можно
скорее. Будь его воля, он бы сегодня в присутствии всех собравшихся
сделал предложение, чтобы их отцы не вздумали делать вид, будто
ничего не произошло. Публичное объявление о помолвке — попробуй
потом отбрехаться! Однако Эмма тревожно заметила, что если хотя бы
один из их папаш выйдет из себя, то кончится вечер не скандалом, а
внезапно вспыхнувшей резней. Так что лучше сообщить публично, но
все же при меньшем скоплении народа, чтобы и свидетели были, и
охрана дворца в случае стычки оказалась небесполезной.
Девица содрогнулась.
— Ты в порядке? — обеспокоился он, выпрямляясь.
— Д-да, — не слишком уверено отозвалась девушка. — Как будто
что-то…
Она потянулась почесать шею сзади, и Тисобальд понял, что Эмма с
трудом фокусируется на его лице.
— Я, конечно, рад, что мои объятия кружат тебе голову, —
протянул он, скорее, с тревогой, чем с возбуждением, — но…
Эмма?!
Тисобальд почувствовал, как, тяжелея с каждой секундой, девушка
обмякает. Кое-как он удержал ее, смягчив падение. Завертел
головой:
— Кто здесь?!
В темноте неосвещенной аллеи, которую они выбрали для свидания
именно из-за погасшего фонаря, каждый куст теперь казался тенью
подкравшегося врага.
— Страж… — попытался Тисо кликнуть охрану, укол в шею его
прервал.
Молодой герцог нащупал дротик. Обернулся в сторону, откуда тот
прилетел. Никого не было видно — ну еще бы! Не зная, как поступить,
Тисобальд шагнул вперед, как вдруг услышал шорох за спиной. Ноги
слабели. Тисо едва сумел обернуться — и тут же полетел лицом вниз,
сраженный подсечкой.
Гилберт, помятый и с испорченным настроением, вернулся в зал.
Его глаза принципиально выискивали чертовку, за которой отныне
числился должок. Поскольку он все-таки чуточку не доверял зрению,
приходилось помогать себе руками: встречая слуг невысокого роста,
он нагло брал парня или девчонку за локоть и разворачивал к себе
лицом. Это не могло не дать результата, так что вскоре он в самом
деле наткнулся на нахальную незнакомку.
— Да что ты привязался, как репей! — прошипела девушка, стараясь
высвободиться.
Гилберт покачал головой из стороны в сторону и честно
признался:
— Возможно, потому, что мне здесь больше нечем заняться.
Лицо воровки переменилось, словно она собиралась сплюнуть ему
под ноги и сдержалась в последний момент.